Илья Соколов - Эффект Массодова

[К чему разводки на свидания? Чтобы весело (в лучшем случае) провести время. А может, вы просто сразу будете себе деньги в промежность засовывать?

– А у тебя есть эти деньги-то хоть? – задалась извечным вопросом очередная особа, ни секунды не сомневавшаяся в собственной привлекательности, сидя когда-то напротив меня…]

С бабами-цыганками покончено. Какой-то чокнутый мужик хочет задавить меня машиной. Направив свой дерьмовенький автомобиль в мою сторону, «народный мститель» мчится по опустевшему тротуару ко мне, набирая скорость.

Его явно удивляет тот момент, когда я, шагнув вправо, легко покидаю зону столкновения, после чего, резко развернувшись, опрокидываю авто сильным ударом ноги. Железный «болид» с орущим мужиком-горегероем внутри скрежещет по асфальту, искря вовсю, возвращаясь на проезжую часть, которая уже успела опустеть, будто движение перекрыли.

Водила, так жаждавший сбить меня, остаётся без глаза, ещё у него разбито лицо, нет половины зубов и сломан нос… Вытащив его из-под обломков машины, я пальцами левой руки выдавливаю его мозги. Оставшийся глаз мужика лопается, из глазницы брызгает кровь, уши и рот тоже обильно кровоточат.

Я приподнял его, бедняга дрыгает ногами в агонии. Через несколько быстрых мгновений мёртвое тело падает на дорогу с хлюпающим шмяканьем.

Сразу два автомобиля полицейского патруля, визжа сиренами, двигаются в моём направлении…

[Мигание лампочек-светлячков в далёкое лето романтики. Слепящий закат, ещё один и ещё… Рука какой-то девушки, сжимавшая мою ладонь. Захватывающее чувство предстоящего одиночества для обоих.]

Пока полицейские с пистолетиками пугливо раздумывают, покидать условно надёжные кабины машин или нет, я играючи переворачиваю обе «мусоровозки». Люди внутри теперь пытаются выбраться наружу, и я давлю их, как крыс.

Поняв совершенную тщетность своих жалких попыток остановить меня, полиция попросту отказывается выезжать на вызовы, поступающие от перепуганных граждан.

А мне интересно ещё пройтись по городу в такую хорошую погоду.

Наткнувшись на свадебную процессию, беззаботно спешащую в ресторан, я уничтожаю всех без разбора: со стороны жениха и невесты, мне не суть важно… Заставив резко протрезвевшего фотографа сделать парочку моих фотографий на добрую память, отрываю ему обе руки, оставив подыхать от потери крови, хлещущей из культей. Машины, нарядно украшенные ленточками, разношу буквально вдребезги, почти скучая при этом.

Пройдя до угла следующего квартала, натыкаюсь на корреспондентку и её оператора. Местный канал хоть как-нибудь пытается осуществить освещение событий. Тележурналистка что-то шептала в микрофон, думая, будто никто, кроме благодарных телезрителей, её здесь не услышит.

Но удар, сшибающий головушку репортёрши с плеч почти на двадцать метров (плюс попавший прямиком в эфир), показывает полную несостоятельность её теории про безопасность военной журналистики. А бородатый оператор, застывший со своей камерой на месте, с текущей по ноге мочой, по инерции продолжил снимать фонтан кровищи, хлещущий из «обрубка» шеи своей коллеги/напарницы.

Расколотив его «телебазуку» щелчком пальца, я почти по-дружески разламываю ему грудину (клубок кишок шлёпнулся на асфальт) и выдираю робко стучащее сердечко этого оператора.

Я не даю интервью…

Увеселительная прогулка продолжается. Наконец, всё-таки правительство прислало ОМОН и спецназ. Бессмысленная трата человеческих жизней.

«Пушечное мясо» было нашинковано в самом прямом смысле слова. Тела всех бойцов по частям распределились по, так называемому, полю боя в городских условиях. Автобус ОМОНа я перевернул, он начал гореть и скоро взорвался.

После этого мне повстречалась девочка-школьница, не пойми как оказавшаяся чуть ли не в эпицентре чудовищных (но только не для меня) событий. И я её даже не тронул. Девчонку, возможно, испугал мой внешний вид. Но в остальном она осталась абсолютно цела и невредима.

[ «Я была мертва четыре минуты…»

А я был мёртв всю жизнь.

Но наконец-то теперь я могу наслаждаться каждой прожитой секундой…]

Дальше предполагалась полноценная битва с войсками, однако её не случилось. Прознав о моих сверхспособностях и суперсиле, военные не решились идти в атаку.

А ведь и правильно. Я неуязвим. У меня нет слабых мест. Им всё равно ничего со мной не сделать. Они были бы обречены с самого начала…

Теперь пора мне подыскать новый дом. Пусть даже временно, пока не надоест. Я думаю, что подходящее жильё найдётся вон в том высотном здании, где-нибудь повыше, с хорошим видом на городской простор.