Сергей Ким - Стражи Чёрной Скалы

Правда, таких дураков почти и не было.

Что влекло за собой подобное безобразие? Череду безобразий поменьше, а именно — самые разнообразные трудности и препоны.

Как, например, сейчас.

Чудом избежав подрыва на морской мине, мы сразу же после разгрузки в порту оказались не у дел. На дворе была уже ночь, а ночью движение по дорогам категорически воспрещалось… Нет, не оккупационной администрацией — здравым смыслом. Днём любой конвой Коалиции «всего лишь» рисковал подорваться на самодельном взрывном устройстве. Ночью же местные бородачи наглели до такой степени, что рисковали устраивать засады на неосторожно высунувшиеся за пределы баз машины. Да, даже после восьми лет войны идиоты по-прежнему находились. Спасибо тебе, о ротация частей, благодаря которой недостатка в безмозглых существах здесь нет и никогда не будет!

Ладно, ну не можем мы выехать, ага… Но надо же нас где-то разместить, верно?

Увы, но на этот раз не помогли даже взятки, потому что мест категорически не было. Буквально перед нами сюда пригнали какой-то полк федералов, выводимых из Ирака на переформирование, а ещё вдобавок вместе с нами прибыл другой полк — кажется, как раз на смену.

В итоге база была забита настолько, насколько только возможно и невозможно. По ночам в пустыне довольно прохладно, так что просто в поле заночевать не получалось. Приданной техники, куда можно заползти и подремать в окружении холодного железа у нас тоже не было, а привезший нас корабль уже отчалил. Морякам закон не шастать по ночам явно был не писан…

В итоге наёмники разбрелись по «ямам» передовой линии обороны. Местные нас заверили, что попыток прощупать периметр базы не случалось вот уже месяца два и «танго» наверняка оставили это бесплодные попытки… Тем более, что преодолеть настоящие поля из колючей проволоки вперемешку с управляемыми минами было не по плечу немытым бородатым исламистам…

Что такое «яма»? «Яма» — она и есть яма. Котлован примерно пять на пять метров с низкими стенками из мешков с песком и крышей из нескольких бетонных плит, поставленных на куски столбов.

На склеп похоже, в принципе. Или на братскую могилу.

Такие часто любят снимать всякие журналюги и журнализды в доказательство того, как, якобы, тупо воюет американская армия в Ираке… Ну, тупо — это да. Что есть, то есть — против партизан вообще редко когда умно воюют. Но такая «яма» — это всё-таки ни разу не база и даже не блок-пост, что на местном жаргоне зовётся чек-пойнтом. Просто вокруг многих баз сейчас такие жалкие подобия выносных фортов делают, а то пассивная оборона становится всё менее и менее эффективной…

Именно в одну из таких ям нас и определили на ночь. Или больше, если опять какие-нибудь форс-мажоры возникнут на дорогах. Нас — это меня и первое отделение, то есть тринадцать рыл плюс ещё одно хмурое рыло.

— Душевно встретили, — пока мы шли по извилистой траншее, чьи стены подпирали куски ржавой жести, Хэтчер по своему обыкновению трепался. — Можно сказать — по-родственному.

— Да что ты вообще понимаешь в родственниках? — буркнул идущий следом за ним Рикс.

— Да уж побольше твоего! — продолжал чесать языком Хэтчер, неся на плече свой карабин. — У меня два младших брата.

— А у меня их пять, если что.

— Коллега по несчастью!..

— Кто идёт? Назовитесь, вашу мать, или положим на хрен! — послышалось из виднеющейся совсем уже рядом «ямы».

— Ганнери-сержант Александер, — произнёс я, на всякий случай поднимая руки вверх. — Вас должны были предупредить.

— А, «си-ай», — протянул кто-то. — Проходите. Убивать вас не будем… Пока что.

Голос хрипло заржал, показывая, что это всего лишь шутка. Или в этой шутке лишь только доля шутки…

Внутри обнаружилось много грязи, тусклая светодиодная лампа и троица солдат, больше похожих на головорезов. Бронежилеты на голое пузо, кевларовые каски вкупе с арабскими платками, потёртые карабины и много татуировок.

— Здорово, наёмник! — с ухмылкой протянул мне руку, видимо, старший этого безобразия. — Есть чего хлебнуть или курнуть?

На фоне моего чистенького отделения бойцов «Академии» эта троица смотрелась мало того, что бродягами-повстанцами, так ещё и сильно недокормленными бродягами-повстанцами. Даже довольно тощий Хэтчер на их фоне выглядел вполне себе большим и крутым псом войны.

— Виски? — предложил я. Несмотря на небритую рожу, щербатую ухмылку и в прямом смысле слова сногсшибательный запах пота, этот федерал не вызвал у меня неприязни. Обычный солдат, каких много в любой армии мира. И раз он сидит в этом грязном недоблиндаже, то явно куда больше достоин уважения, чем какой-нибудь штабной, воюющий со счетами-фактурами и описями.