Вадим Астанин - Земля, и всё остальное — по списку

Аксель повернул голову на звук, пытаясь сфокусировать взгляд на говорящем.

— Не бойтесь, их больше нет. Они улетели, хотя могут в любой момент вернуться. Знаете, в это время года они весьма прожорливы.

Аксель с трудом поднялся и тут же опустился, почти упал на землю.

— Что это было? — хрипло спросил он пространство вокруг себя, потому что зрение никак не восстанавливалось и он мог различать только расплывчатые силуэты предметов, окружавшие его.

— Казни египетские, — серьёзно ответил невидимый собеседник. Голову Гордона весьма грубо запрокинули назад и на глаза ему полилась холодная струйка воды.

— Теперь ложитесь и закройте глаза, — посоветовал спаситель, — через несколько минут зрение к вам вернётся.

— Спасибо, — чуть слышно сказал Аксель.

— Какие счёты между разумными, — в ответ спаситель иронично хмыкнул. — Благодарите не меня, благодарите ч’аа. Почему-то эти твари паталогически его бояться. С чего бы так? Случайно, вы не знаете?

— Скажите, почему вы назвали меня этим странным словом, че…, чекачо, кажется?

— Чечако, приятель, чечако. Наверно, вы не любите классику. Старожилы Клондайка, во времена золотой лихорадки, называли чечако глупых новичков, ищущих приключений на свои изнеженные задницы. Простите за грубость сравнения. Хотя что я говорю, он и сейчас не понял скользкий подтекст произнесённой мной фразы. ч’аа, ты во всем прав, современное образование у нас никуда не годиться.

— С кем вы все время говорите. Я никого не чувствую рядом, кроме вас.

— Успокойтесь, мой юный, наивный друг, случайно оставшийся в живых посреди бескрайних лесов планеты Тайга. Когда вы сможете видеть, а видеть вы сможете и вполне сносно, я вас представлю друг другу. Тем более, что почтенный ч’аа ждёт не дождётся, когда его представят досточтимому джентельмену. И в продолжение нашей, в высшей степени занимательной беседы я отвечу на ваш первый вопрос. То, что убило ваших попутчиков, называется на языке переселенцев плотоядной саранчой, а основной диалект аборигенов определяет эту тварь как рцунтрук, сиречь «крадущая плоть и пожирающая душу». Рассказывать о ней неинтересно, ибо повествование сводиться к двум словам «встретились-умерли» или «увидели-съели». Тварь буквально обдирает плоть со скелета жертвы, причем делает это весьма ловко и поразительно быстро. У нее изумительный ротовой аппарат, работает как тёрка. Множество мелких роговых пластин, чрезвычайно острых. Человека она запихивает в глотку целиком, снаружи остаются только ступни, за которые рцунтрук держится передними псевдожвалами, затем выдёргивает тело изо рта, одновременно обрабатывая его своими сверхострыми пластинами-зубами и вот, перед вами сверкающий отполированными костями скелет, причем не кости россыпью, а скелет, вполне готовый к показу в анатомическом музее.

— Прекратите, — простонал Аксель, с ужасом представляя визжащий как бормашина рот саранчи плотоядной.

— Вам придётся выслушать меня до конца, — голос спасителя изменился, приобретя некоторую жёсткость. — Для вашего же блага, чтобы в последующем вы совершали только те ошибки, которые могли бы исправить собственными силами. Когда вы откроете глаза, мистер, вы увидите живописно разбросанные там и сям скелеты, весьма причудливо, я вам скажу и заставлю на них смотреть, чтобы вы навсегда запомнили, чего вам, совершенно случайно удалось избежать. Какого черта вы попёрлись через лес пешком, без охраны?

— Нам сказали, что дорога совершенно безопасна, поэтому дали в сопровождение охранников с лёгким вооружением.

— Охранники? Я не вижу здесь никаких охранников.

— Они сразу же разбежались, никто не остался нас защищать.

— Узнаю руку Компании. Ради лишних ста кредитов за навербованных дураков управляющие готовы пойти на любое преступление. Главное для них получить деньги, а там хоть трава не расти.

— Мы вольные старатели и платили за охрану сами.

— Какая радость для управляющего. Олухи, готовые заплатить за собственную смерть. Представляю, как он веселился, пересчитывая денежки.

— Вы не смеете так говорить о мистере Вессоне. Он в высшей степени порядочный человек. Он уговаривал нас дождаться конвоя.

— Мистер Вессон, чтоб вы знали, порядочный жулик и негодяй. Могу предположить, что рядом с ним стоял мистер Смит и утверждал, что никакой опасности в это время года быть не может.

— Он был весьма убедителен, — растерянно пролепетал Аксель Гордон.