Вадим Астанин: Час до полуночи

— Без проблем, — сказал Дерябин и принялся бодро утаптывать снежную целину.

На лес медленно наползали сумерки. Было зябко и тоскливо. Берестов прижался щекой к шершавому стволу ели. Щёку обожгло холодом. Скучающий Дерябин развлекался, раскручивая ствольный барабан винтовки.

— Валентин Андреич, — вскинулся вдруг Дерябин. — Вижу!

— Тише, дура, — вздрогнув от неожиданности, прошипел Берестов. — Где?!

— Да, вон, у поваленного дерева, Валентин Андреич! Видите?

— Заткнись, Дерябин. Не вижу. Пусто. — Берестов пристально всматривался в указанное Дерябиным место. У поваленного дерева никого не было.

— Привиделось, — сказал Берестов.

— Ни фига себе, привиделось, — сказал Дерябин, — был он там, был. Вон, смотрите!

Теперь увидел и Берестов. Сутулая тень метнулась к дереву и пропала.

— Разведчик, — определил Берестов. Толкнул Дерябина: — Передай по цепи. Полная готовность. Смотреть в оба.

«Они всегда приходят с темнотой. Их появление предваряют разведчики, чуткие и осторожные. За ними следует стая, сотни воняющих псиной тел, соединенные и сплоченные единой целью. Несутся по ночному лесу, изрыгая смрадное дыхание из сотен жарких глоток, распространяя жуткие флюиды страха, от которых цепенеет разум, с жалким бульканием опускается в пятки душа, и разбегается в ужасе всё живое, стоящее у них на пути. Всесокрушающий вал, не признающий милосердия ураган. Ничто не может устоять перед ними…»

Протяжный тоскливый вой перебил лихорадочный ток его мыслей.

— Начинается! — рявкнул наперекор животному воплю Берестов. — Стре-е-елять без команды-ы-ы!!! И сразу же ударила первая очередь. Расцветила праздничным пунктиром разноцветных трассирующих пуль и угасла в черной вязкой массе. Берестов запустил в небо осветительную ракету. Зыбкий желтый свет залил поле боя. Охотники палили без остановки по всей линии обороны. Из накатывающей на пригорок разъяренной волны выскочила уродливая тварь и, загребая жилистыми лапами, гигантскими прыжками устремилась к Берестову. С невообразимой скоростью она приблизилась к нему и мощным толчком лап взметнула в воздух свое налитое неимоверной силой тело в последний, смертельный для намеченной жертвы, бросок. И проиграла. Рой огненных ос, противно зудя, прервал её победный прыжок и отшвырнул обратно, в гущу атакующих людей собратьев.

Берестов повалился в снег, пропуская над собой прыгающих оборотней и принялся стрелять, стрелять, стрелять, сноровисто и остервенело меняя вмиг пустеющие магазины. Происходящее застревало в его памяти жалкими обрывками и проявлялось после рваными, разрозненными картинками, выдергиваемыми из памяти без всякой системы и порядка. Он вспоминал, как рвали на куски бегущих с правого фланга стрелков, как парень в камуфляже набегал на него сбоку, страшно ощерившись, и как он, Берестов, повернув голову, видел, что парень этот, Саша, спас его, Берестова, от неминуемой смерти. Он слышал, как парень прохрипел на бегу: «Держись, земеля, прорвемся!» и побежал дальше, на оголенный правый фланг. Он помнил, что Никифоров, истратив все патроны, отбросил ставшую ненужной винтовку и рубился с оборотнями врукопашную, и помнил, как страшными молниями сверкали в руках Никифорова серебряные клинки саморучно скованных тесаков. Он помнил как Дерябин ползал на четвереньках, подбирая раскиданные повсюду магазины и бормотал «Патрончиков бы мне, патрончиков…» Он помнил, он видел, он слышал, но собрать впоследствии воедино мешанину звуков, запахов и изображений так и не сумел…

…Потом всё закончилось и наступила благодатная тишина. Трупы собирали и сваливали в безобразные кучи: особи мужского пола отдельно от особей женского. Директор заповедника бегал по поляне и распоряжался, старшие охотоведы деловито и сосредоточенно считали количество уничтоженных волкодлаков. Гости рассаживались по снегоходам и уезжали на заимку. Пить водку и делиться впечатлениями. От самой экзотической охоты. Охоты на вервольфа.