Чарльз Шеффилд - Летний прилив

Трагическую историю звезды Каптейна знали все: восемь планет, считавшиеся первоочередными кандидатами на заселение, оказались на деле непригодными для обитания человека и лишенными каких-либо полезных ископаемых. Первый отряд колонистов опрометчиво растратил свои ресурсы и не смог отправиться к новой цели…

— Мы в двух световых сутках, — продолжала она. — Можно начинать сканирование. Давай отыщем кислородную атмосферу, прежде чем будить остальных.

Корабельный компьютер воспринял эти слова как команду. «Один кислородный мир, — произнес его мягкий голос. — Вероятность жизни 0,92». Экран распахнулся вширь и сместился. Выросшая в размерах звезда ушла вверх, уступив место крохотной, с кончик иглы, точке, которая тут же стала увеличиваться.

«Четвертая планета, — произнес компьютер. — Индекс подобия земному изоморфизму 0,86; среднее расстояние — 1,22; средний разброс температур 0,89-1,04; наклон оси…»

— А это что за черт?

Компьютер смолк. Таких вопросов он не понимал.

В середине экрана виднелась планета. На поверхности серо-голубого шара ясно просматривались широкие полосы и завихрения атмосферных потоков. Но помимо этих вполне обычных деталей вокруг нее проступила паутина туманных линий и ярких спиралей — казалось, планета лежит в колыбели, сотканной из бесчисленных полос света.

— Кто-то добрался сюда раньше нас… — Женщина замолчала, не закончив фразу. Между обитаемыми планетами постоянно действовала информационная сеть. Конечно, скорость передачи ограничивалась скоростью света, но все равно, представлялось маловероятным, что еще кто-то, помимо них, послал исследовательский корабль к звезде Лакоста. И даже если этот другой корабль прибыл сюда раньше них, масштабы открывшегося им зрелища внушали сомнения в том, что все это успела создать колония за несколько лет.

Да что там лет — столетий!

— Общий вид!

Услышав эти слова, компьютер изменил картинку на экране. Изображение планеты съежилось до размеров горошины, до яркой бусинки в середине экрана, и тогда стал виден окружающий ее нимб из огромных космических конструкций — сверкающая перламутровая оболочка, в которой, словно жемчужина в раковине, покоилась планета. Тонкие щупальца конструкций простирались во все стороны и, сужаясь, исчезали из виду.

— Это чужое, Тамара, — мягко произнес мужчина. — Это не мы.

Ни одно творение рук человеческих, включая орбитальные города вокруг Земли, нельзя было сравнить с этим по размеру и сложности. Некоторые спиральные нити, окружавшие, видимо, всю планету, были не менее четырехсот тысяч километров длиной и имели несколько километров в поперечнике. Такая конструкция должна быть крайне неустойчивой, поддерживая равновесие за счет тончайшего баланса гравитационных сил планеты, приливных возмущений и притяжения собственных частей. Но действительность оказалась иной.

— Пора будить остальных, — сказала Тамара.

— А что потом?

— Потом… — она вздохнула. — А потом, я не знаю что. Мы наконец нашли то, о чем мечтали, Дэймон. Нами найдены другие разумные существа, владеющие высокоразвитой технологией… Правда, если они смогли построить все это, — она указала на сверкающие конструкции в центре экрана, и ее голос от волнения дрогнул, — то почему не нашли нас? Ладно, полагаю, ответ мы узнаем через несколько дней.

Три недели спустя маленькие корабельные катера уже носились среди вен и артерий этого гигантского артефакта. Пятнадцать дней главный корабль болтался на расстоянии пяти миллионов километров, ожидая ответа на радио — и лазерные сигналы в надежде на контакт с планетой. Но ответом было полное молчание. В конце концов они приблизились и начали непосредственное исследование.

Туманные нити на экране переплелись в колоссальную сеть — искусственное сооружение невероятных масштабов. Некоторые нити достигали поверхности планеты — этого необитаемого мира, внешне вполне пригодного для колонизации, другие, словно щупальца, простирались далеко в пространство с какой-то загадочной целью.

Но узнать назначение этого сооружения у его создателей оказалось невозможно. Внутри, как и на планете, никого не было.

Тамара и Дэймон Саваль отправились на катере осмотреть одно из волокон, гигантскую трубу из металла и полимеров в три километра шириной и пятьдесят тысяч километров длиной. Какие-то механизмы плавно двигались по внутренней его поверхности, но так медленно, что движение их едва угадывалось. Присутствие маленького катера никак не повлияло на их променад.