Пол Андерсон - Время огня

Иразен заговорил снова. Джерин заметил, как радость Джиль и Спарлинга угасла. Она крепче прижалась к Спарлингу.

— Что еще? — спросил Юрий.

— Он говорит, что он не Ларекка. Легиону не прокормиться здесь, и если Газеринг откажется снабжать их пищей, он, Иразен, уведет легион отсюда.

Джиль попыталась улыбнуться.

— Не хмурься, Юрий, — сказала она, — Теперь Валленен не является угрозой и легион может уйти на юг.

— Но было бы лучше, если бы он остался, не так ли? — спросил Юрий.

— О, да, — ответил Спарлинг. — Ты — военный, и сможешь понять это, взглянув на карту. Это ключевая точка для зашиты моря Файери. Для защиты цивилизации на островах и Северном Веронене.

Джиль кивнула.

У Джерина перехватило горло. Все перед ним поплыло.

— Что с тобой, Юрий? — он понял, что несколько минут был как бы без сознания. Джиль держала его за талию. Лицо ее было полно участия. Иразен протянул руки, как бы предлагая помощь.

— Уи… Са ва бьен, мерси… — Джерин взял себя в руки. — Пардон, я должен подумать. — Он уселся, стиснув руками виски и глядя на разноцветные коврики под ногами. Он не думал. Он предоставил пониманию возможность прийти самому, с огромными ласковыми волнами покоя.

Наконец он встал. Он знал, почему эти двое с радостью готовы примериться с тюрьмой. Та же самая радость сквозила и в его словах. Ему показалось, что он понял, немного постиг искусство видения снов, столь развитое у иштарианцсв.

— Друзья мои, я не знаю, что я могу ответить ему здесь и сейчас. Можете пообещать ему небольшое количество пищи. Можете сказать, что уверены в помощи Газеринга, что цивилизация не отступит на юг. Ентр-ну, между нами, я хочу, чтобы вы знали: работы на базе будут остановлены. Все работы, которые вы вели здесь, будут возобновлены. И армия во всем будет помогать вам.

— О, Юрий, — глаза Джиль сияли.

— О, Боже, — протянул Спарлинг голосом, которым, вероятно, Господь прощал Иуду.

Джерин продолжал:

— Я живу не только по приказам. Я все больше думаю, что был далеко не всегда прав. И я полетел к вам, будучи уверенным, что Ян сделает попытку овладеть флайером и мог подумать, что ему это удастся, но я не мог предположить, что и ты, Джиль, задумаешь тоже самое. Если бы план Яна удался, то это была бы, правда, не только моя вина. А он бы получил наказание. Но я не ожидал, что ты, Джиль, тоже будешь наказана.

Я понятия не имел, что значит сжигать живых существ, неспособных оказать сопротивление. И неважно по какой причине совершаются массовые убийства. А вы, кто теперь отправится на Землю, вы свободны от чувства вины.

Да, я убил, но когда делаешь доброе дело, убивать недостаточно. Я командир. Нужно помогать. Нужно создавать. И мои люди будут выполнять мои приказы, пока я не буду смещен со своего поста вышестоящими начальниками. Примавера останется в Федерации, а за нами троими прилетят с Земли, и мы трое будем выступать в защиту Иштара… Понимаете?

— Понимаю, — сказал Спарлинг, а Джиль бросилась к Юрию на шею и поцеловала его.

Была глубокая ночь, когда мы закончили свой рассказ. Эспина еще долго расспрашивал нас, и его вопросы как всегда были предельно точны. Казалось, он совсем не устал, хотя мы были на два поколения младше него. Наконец он сказал:

— Е компредо — я понимаю. — И закрыл глаза. Комнату наполнила тишина. Час за часом мы смотрели на звезды. Восточная часть неба подернулась серебром. С ужасом и надеждой мы ждали.

Орлиное лицо вновь обратилось к нам, морщинистые веки прикрыли глаза от всего окружающего.

— Прошу меня простить, — сказал Президент Трибунала и Федерации. — Я не должен был заставлять вас ждать так долго. Но мне нужно было подумать.

— Конечно, сэр, — промямлил я.

— Вы, несомненно, думали, что я вызвал вас, чтобы поиграть, как кот с мышкой.

— Нет, о, нет, сэр!

Эспина ухмыльнулся.

— Я не хотел, чтобы вы знали о моей цели. Мне нужно было получить откровенную и правдивую информацию. Возможно, что вы считали, что вам удастся убедить меня в более мягком приговоре, а я, возможно, искал подробностей, которые позволили бы применить более изощренное наказание, чем предусмотренное законом. Но как бы там ни было, все это почти закончилось.

Он замолчал.

— Почти, — сказал он снова, — Прежде чем я внесу ясность, мне еще следует сказать, в чем вы обвиняетесь. Вы должны знать, что перед вами выдвинуты серьезные обвинения.

Вы, Ян Спарлинг и Джиль Конвей, силой захватили военный флайер во время войны. А кроме того, вы совершили деяние, которое противоречит мировой политике Федерации. Ты, Юрий, военный офицер, способствовал им в этом, а затем, забыв о полученном задании, использовал своих людей и ресурсы, предоставленные тебе, в целях, которые прямо противоречат твоему заданию.