Пол Андерсон - Время огня

— Ты прав, — сказал Иразен, — пленники-люди вышли на связь. Когда они узнали все, то женщина потребовала разговора с тобой.

«Да, Джиль захотела поговорить. Спарлинг тоже, но он более терпелив, чем она. Приятный сюрприз», — подумал он.

Она выплыла в его памяти: узкое лицо в облаках темно-каштановых волос, глаза более голубые, чем небо над тропическими островами, ослепительная улыбка, гибкое тело…

Ларекка пошел в радиорубку.

— Он пришел, — сказал техник в микрофон и отсалютовал коменданту. Ларекка встал перед пустым экраном.

— Дядя, — в комнату ворвался голос Джиль, — Как там у тебя?

— Еще на палубе, — ответил Ларекка по обычаям Хаэлена, — А вы?

— О, у нас все нормально. Пошли на вечернюю прогулку и сейчас сидим на вершине холма, смотрим закат солнца. Но, дядя, на вас напали?

— Пока они получили мало радости.

— Пока. А потом?

— Потом будет то же самое. Что ты еще хотела сказать?

Наступила тишина: Может, она шепчется со Спарлингом, а может, и нет. Но когда она заговорила, голос ее был жестким и решительным.

— Сколько времени вы продержитесь?

— Это зависит… — начал Ларекка.

Джиль выругалась, как последний легионер.

— Я говорила с техником, пока ждала тебя. Никакой помощи не будет. Даже мы ничем не сможем помочь, дядя. Я тебя знаю, и поэтому можешь считать меня полноправным воином твоего легиона.

— Я думаю, что нам нужно попрощаться, — сказал Ларекка, глядя на невозмутимую аппаратуру.

— Слушай меня, — сказала Джиль. — Я знаю, что Газеринг, считай, уже списал тебя со счетов. Даже если они захотят помочь тебе удержать Валленен, уже поздно. Арнанак перехитрил их. Мои соплеменники-люди ничего не смогут сделать, так как им это запрещено. Отступать вам нельзя, так как вы блокированы. А значит, все вы будете уничтожены. Арнанак не скрывал от нас своих намерений. Значит, вы должны будете продать свои жизни как можно дороже. Верно? Мы не можем допустить, чтобы так случилось.

— В конце концов все умирают, — мягко сказал Ларекка, — Смотри на это так.

— Мы с Яном решили заставить этих ослов в Примавере оторвать свои задницы от стульев. Я, мы сделаем это… Не теряйте связи с нами и будьте подключенными к кабинету Ханшоу постоянно.

— Что ты задумала? — спросил Ларекка. Ему почему-то стало страшно.

— Еще пока не знаю.

— Вы не должны рисковать собой. Это мой приказ тебе, как легионеру.

— Даже ради спасения Порт Руа?

Ларекка вспомнил об офицере, которого он послал почти на верную смерть на горящем судне, и о том, что Джиль всегда считала себя легионером Зера Витрикс.

— Хорошо, — сказал он. — Но предварительно переговори со мной. О’кей?

— О’кей, старина, — прошептала она.

Послышался сухой голос Спарлинга.

— Так как у нас садятся батареи, мы должны действовать. Сколько времени вы продержитесь без помощи?

— От завтрашнего утра до начала зимы. Все слишком непредсказуемо, — ответил Ларекка. Он подумал, какой великолепной парой были бы Спарлинг и Джиль, не будь он на двадцать лет старше ее. Для людей это целая бездна лет, — Постепенно они уничтожат все укрепления и стены. Мы не можем стрелять с такой скоростью, чтобы предотвратить это. Их слишком много. Конечно, Арнанак не захочет терять большое количество воинов и не будет форсировать события. Когда они войдут в город, мы превратим в крепость каждый дом, и им придется брать их один за другим. — Он подумал, — Так что самое разумное предположение — тридцать два дня.

— И не больше? — тихо спросил Спарлинг. — Ну что же. Нам нужно думать и действовать быстро. Могу сказать, что у меня зародилась идея. Счастья тебе, Ларекка.

И через сотни километров до Ларекки донеслись всхлипывания Джиль. Затем щелчок и тишина.

Ларекка повернулся к Иразену.

— Есть еще что-нибудь для меня?

— Ничего важного, сэр.

— Я хочу отдохнуть. Боевые действия возобновятся после восхода луны. Скажешь мне тогда.

Ларекка вошел в дом. Здесь некогда жила Мерса, и до сих пор в разных местах он находил ее безделушки. Здесь сохранилась память о ней. Он скинул доспехи и встал перед фотографией, на которой был изображен он, Мерса и их последний ребенок. Эту фотографию сделал человек, когда Примавера еще только создавалась. Якоб Зопф, бакалавр. Он уже давно умер, и память о нем сохранилась лишь в архивах, но Мерса до сих пор, когда бывала здесь, носила цветы на могилу друга. Ларекка лег на матрас, вытянулся и закрыл глаза, думая, что бы ему посмотреть во сне. Конечно, было бы неплохо, чтобы у него выросли крылья и он мог бы подняться и посмотреть на планету, узнать, что происходит. Но к чему думать о смерти? Вполне возможно, что он будет убит сейчас и уйдет из жизни так, как ему этого захочется.