Рудольф Баландин: Убийство Михаила Лермонтова

ПРЕДЧУВСТВИЯ

Итак, искал ли Михаил Юрьевич смерти? Допустимо ли считать его дуэль с Мартыновым самоубийством "чужой рукой", нарочитым риском утомленного и разочарованного жизнью человека? В 1840 году он написал "Завещание":

Наедине с тобою, брат, Хотел бы я побыть: На свете мало, говорят, Мне остается жить!

А если спросит кто-нибудь... Ну, кто бы ни спросил, Скажи им, что навылет

в грудь Я пулей ранен был...

Однако в тексте стихотворения нет и намека на стремление умереть. Да и речь идет о военных действиях:

Что умер честно за царя, Что плохи наши лекаря, И что родному краю Поклон я посылаю. Чуть позже, в год смерти, он пишет мрачное произведение "Любовь мертвеца": Пускай холодною землею Засыпан я, О, друг! всегда, везде

с тобою Душа моя...

Но в данном случае Лермонтов не был оригинален, и на свой лад развивал тему стихотворения французского поэта Альфонса Карра "Влюбленный мертвец". Хотя незадолго до своей гибели Михаил Юрьевич написал в альбом графине Ростопчиной:

Предвидя вечную разлуку, Боюсь я сердцу волю дать; Боюсь предательскому звуку Мечту напрасную вверять...

И тут он ни словом не обмолвился о жажде смерти или хотя бы равнодушии к ней. Напротив, слышатся грусть, печаль. По воспоминаниям графини: "Лермонтову очень не хотелось ехать. У него были всякого рода дурные предчувствия" Или другое ее свидетельство: "Лермонтов только и говорил об ожидавшей его скорой смерти". Не следует забывать, что все это было написано уже после гибели поэта. Естественно, Ростопчина с вполне понятным пристрастием подчеркивала дурные предчувствия Лермонтова. Но при этом обратим внимание на то, что ему "не хотелось ехать"! Следовательно, версия о его стремлении к смерти выглядит сомнительной. Наконец, характер смертельной раны показывает (и это подтверждается свидетелями поединка), что по всем правилам дуэльного искусства Лермонтов стоял правым боком к противнику, прикрываясь согнутой в локте правой рукой, держащей пистолет... Тут-то и возникает недоумение: каким образом при такой позе пуля могла попасть под правое нижнее ребро и тем более выйти у левого плеча?! Совершенно невероятно. Невольно приходишь к мысли, что выстрел был произведен с противоположной стороны, с позиции, расположенной выше Лермонтова. Тем более что как раз там находится скалистый выступ с кустарником. Значит - подлое убийство поэта? Попробуем разобраться.

ВЫСТРЕЛ ИЗ КУСТОВ

На первый взгляд версия о стрелке-убийце невероятна. Кто и как мог организовать эту акцию? Кто исполнил? Какие для нее основания? Мыслимо ли, чтобы свидетели дуэли не обратили внимания на этот выстрел? И все-таки, когда принимаешься распутывать клубок проблем, связанных с дуэлью Лермонтова, находишь более или менее удовлетворительные ответы на подобные вопросы. Врагов у Михаила Юрьевича было предостаточно (Мартынов - не из их числа). Они появились после уничтожающего обличения "жадною толпой" стоящих у трона. Его предсказание про "России черный год, когда царей корона упадет", не назовешь иначе, как революционным. Или такие строки:

Опять, вы, гордые, восстали За независимость страны, И снова перед вами пали Самодержавия сыны...

Конечно, царь не мог позволить себе разгневаться всерьез на такие выпады. Однако его отношение к Лермонтову проявилось позже. В письме супруге Николай 1 так отозвался о "Герое нашего времени": "По моему убеждению, это жалкая книга, показывающая большую испорченность автора". "Я нахожу вторую часть отвратительною". Еще раньше царь заклеймил последние 16 строк стихотворения "Смерть поэта": "Бесстыдное вольнодумство, более, чем преступное". И приказал "посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он". Как известно, по указанию царя поэта сослали на Кавказ в действующую армию. Несмотря на храбрость, воинскую доблесть, поручик Лермонтов не был ни повышен в чине, ни награжден (вопреки мнению непосредственных начальников). Более того, Николай 1 предписал, чтобы "начальство отнюдь не осмеливалось ни под каким предлогом удалять его от фронтовой службы в своем полку". Наконец, в некоторых воспоминаниях приведены слова, якобы сказанные царем в связи с гибелью Лермонтова: "Туда ему и дорога" или "Собаке собачья смерть". Второй вариант неявно свидетельствует о смертной казни, а не дуэли. Безусловно, в любом случае не следует упрощать ситуацию, полагая, что царь мог дать прямое указание организовать подлое убийство поэта. Но ведь всегда при правителях находятся исполнители грязных дел, которым не требуется прямых указаний - достаточно намека. Сильное недоумение вызывает отсутствие веских оснований для дуэли со стороны Мартынова. Он сам признавался в своих показаниях, что Лермонтов не нанес ему оскорбления, а лишь позволял себе "остроты, колкости, насмешки на мой счет, одним словом все, чем только можно досадить человеку, не касаясь до его чести". Но почему же тогда он убил поэта, не оскорбившего его да еще и не желавшего с ним стреляться?! Был пущен слух, что Мартынов мстил за оскорбление, нанесенное Лермонтовым его сестре Наталье (будто бы он вывел ее в образе Веры в повести "Герой нашего времени"). Тщательное сопоставление фактов показывает полную несостоятельность этой версии. Как справедливо пишет литературовед Э. Герштейн: "Сбивчивость рассказов защитников Мартынова о дуэли, искусственная концепция о Наталье Мартыновой и пропавших письмах (якобы Лермонтов вскрывал и читал чужие письма. - Р. Б.), игнорирование важнейших биографических моментов жизни Н. С. Мартынова указывают на то, что истинная подоплека истории дуэли скрывалась... Все эти данные подчеркивают участие в этой дуэли других сил, для которых Мартынов оказался удобным орудием исполнения". Кстати вспомнить тут жандармского подполковника А. Н. Кушинникова, введенного в следственную комиссию. Он осуществлял по заданию А. X. Бенкендорфа секретный политический надзор за офицерами на Кавказских Минеральных Водах и оказывал воздействие на свидетелей дуэли с целью получения непротиворечивых показаний. Но, несмотря на это, секундант князь Васильчиков в разное время по-разному описывал ход поединка. В одном случае он утверждал, что Лермонтов не успел выстрелить, а в другом, что выстрел был произведен в воздух. Предательское убийство из укрытия можно было поручить какому-либо "кавказцу" под благовидным предлогом. Пуля, выпущенная из винтовки, могла бы пробить тело насквозь, тогда как у дуэльного пистолета убойная сила значительно слабей. Но почему же тогда секунданты не услышали этого выстрела? Среди них был давний друг и родственник Михаила Юрьевича А. А. Столыпин (Монго), в честности которого нет оснований сомневаться. (Как писал один из его современников: "Изумительная по красоте внешняя оболочка была достойна его души и сердца".) Впрочем, он мог быть обманут мнимым выстрелом Лермонтова. (Не по этой ли причине расходятся мнения свидетелей о том, выстрелил или нет Михаил Юрьевич?) Кроме того, можно было предположить, что прозвучало эхо, столь характерное для горной местности. Преступный сговор очевидцев представляется невероятным еще и потому, что в таком случае разумнее всего было бы сослаться на какого-то злоумышленника или охотника, поразившего из винтовки Лермонтова. Итак, есть веские основания полагать, что права была молва, о которой упомянул, в частности, в письме от 22 августа 1841 года А. Елагин: "Все говорят, что это убийство, а не дуэль..." И все-таки. Все-таки все не так просто и ясно.