Колин Капп - Оружие Хаоса

Оружие субинспектора срабатывало при малейшей прикосновении пальцев. Однако он решил пока повременить с его применением. Он встал и быстро подошел к окну, чтобы разглядеть в темноте источники этих странных звуков. Сначала он ничего не видел, потом стали появляться очертания белых палок, которые держали невидимые сейчас руки.

Тук… тук… тук…

Голос большого рога, звук которого иногда уходил за пределы слышимости, в область инфразвука, поразил мозг субинспектора пульсирующей вибрацией, отрывающей волю от разума.

Тук… тук… тук…

Белые палки гипнотизировали, создавая странную пустоту в мыслях человека.

Тук…

Вилдхейт ощутил таинственный аромат, какое-то легкое головокружение, сладкую истому, которая медленно разливалась по его жилам. Так и не успев воспользоваться своим грозным оружием, он зашатался и рухнул на пол без сознания.

Он очнулся в подземелье из белого камня. Камера имела такие своды, словно должна была выдерживать солидный вес стоящего над ней здания.

Снаружи был день. Яркий солнечный свет падал на отлично отполированный пол через узкие щели-бойницы. Первой мыслью Вилдхейта была мысль об оружии, но его-то как раз и не было. Оно исчезло вместе с одеждой. Когда он был без сознания, чьи-то руки умело сняли с него все снаряжение и одежду и одели его в простую хламиду, похожую на тогу. Коул был спокоен.

— Что же ты позволил мне влезть в такие неприятности? — спросил он у симбионта.

— Тебе ничего не угрожало, — возразил Коул. — Я призван только охранять тебя от опасности, которая грозит тебе смертью. Как тут разобраться в этих странных вещах-, которыми обмениваются в разговоре. Вы являетесь расой, которая патологически проигрывает свои дела в суде.

— В это утро я потерял еще и мораль новой философии, — угрюмо заметил — Вилдхейт.

Он обнаружил дверь, а вернее, ряд дверей. После бесполезных попыток открыть какую-либо из них, Субинспектор добрался до одного из окошек, через которое в камеру проникал солнечный свет.

Он увидел только длинную, широкую, увенчанную башнями крепостную стену. Через определенные промежутки над ней торчали грозные шпили. Высказывания Пилона о недоразвитости человеческой расы привели к тому, что Вилдхейт впервые засомневался в собственных действиях.

Субинспектор продолжал хмуро обследовать подземелье, однако так и не нашел ничего стоящего внимания. Он сел на лавку и стал ждать дальнейших событий. Но пробыть долго в одиночестве ему не удалось. Одна дверь распахнулась, и в камеру вошел мужчина, одетый в черную тупику. Он подошел к Вилдхейту, и на лице его появилось выражение угодничества.

— Субинспектор, меня зовут Дабрия, я являюсь одним из главных стражников Майо. Твой арест был вынужденным, это была печальная необходимость. Если бы ты заглянул в планетарный атлас, то понял бы, что Майо заповедная планета и посадка здесь запрещена.

— Сомневаюсь, что кто-то может запретить субинспектору пространства садиться там, где он пожелает. Хотя многие правители многих систем и не желали бы этого права. В конце концов, важность тех миссий, которые мы выполняем, превышает всяческие ограничения. Так вот, Федерации сейчас требуется помощь вашего Ясновидящего. Как можно ее получить?

— Мы понимаем ваши проблемы. Даже в этот момент, когда Совет Старейшин решает твой вопрос. Однако тебе не повезло. У Чувствователей быстро нарастает внутреннее напряжение. Твое прибытие к нам может стать катализатором и вызвать Страшную катастрофу. Ты опасен для всех нас.

— Верните мне снаряжение, одежду и дайте Ясновидящего Хаоса, и через час нас уже не будет на Майо.

— Одностороннее соглашение. — Дабрия был невозмутим, — Что ты предложишь взамен?

— Шансы на развязку без меня, как катализатора, ваших внутренних проблем и исключение необходимости вызывать подразделения Федеральных Космических сил для моего освобождения. Думаю, что подобное действие могло бы вызвать в ваших кругах оппозиции некоторое недовольство.

— Угроза вероятна, но осуществить ее не удастся!

— В самом деле? Я бы не советовал пробовать.

Стражник отошел к двери.

— Я слышал о твоих способностях вести переговоры без использования технической аппаратуры, — начал он. — Хорошо, мы не будем предпринимать против тебя ничего. Может быть, предложенные тобой действия и решат наши проблемы. Тогда это было бы хорошо для нас обоих. Конечно, некоторые будут против, но я думаю, что это можно будет устранить.