Роберт Шекли - Старые добрые времена

- Все это кажется сейчас таким далеким, - произнесла Клеопатра. - У вас тут замечательно все устроено, гораздо лучше, чем у меня. В моем распоряжении всего-навсего три маленькие комнатки, а сада вообще нет.

- Скоро все изменится, - сказал Цицерон. - Как только Джон Сикис закончит свои приготовления.

- Сикис... Он в самом деле что-то значит в этом варварском мире? Или нет?

- Эти люди вовсе не варвары. И действительно очень много здесь значит.

- В некотором роде наш правитель?

- Он владеет контрольным пакетом акций в корпорации, которая управляет нашим миром.

- Я так и думала. Какая скука! И какой меркантилизм! А ведь на карту поставлена наша судьба, и, оказывается, она зависит от чьих-то торгашеских интересов.

- Увы, - кивнул Цицерон. - Меркантилизм насквозь пропитал прекрасный новый мир, в котором мы обрели вторую жизнь.

- Печально. - Клеопатра опустилась в предложенное ей кресло и взяла персик из серебряной чаши, стоящей перед ней на столе. Надкусила, состроила гримасу. - Фу! Здесь все такое безвкусное!

- Это потому, что все ненастоящее, - сказал Цицерон.

- Ну, все равно им не мешало бы проявить побольше изобретательности. Если они способны создать что-то, внешне похожее на персик, почему бы не позаботиться о том, чтобы он имел настоящие вкус и аромат?

- Хороший вопрос. Вам следует задать его как-нибудь Сикису.

Клеопатра пожала плечами; прикрытые легкой, словно паутина, шалью, они выглядели восхитительно. Цицерон отвел взгляд. Эта сирена, даже несмотря на то, что со времени ее смерти прошли века, все еще производила на него волнующее впечатление.

- Сикис... - повторила Клеопатра. - Мне кажется, он влюблен в меня.

- Вы удивлены?

- Ну, немного, учитывая разницу наших состояний. Он - реальный мужчина, как он заявляет, а я фантом.

- О чем он с вами разговаривает?

- Говорил, что уже давно преклоняется предо мной, - будничным тоном сообщила Клеопатра. - Повторял это снова и снова в изысканных выражениях, столь же страстно, сколь и банально. Потом и вовсе забормотал что-то невразумительное: как мы с ним вместе будем править здесь, в этом мире, который он называет Миром Двойников. Король и Королева теней, вот что он имел в виду, я полагаю. Он был даже так добр, что сообщил мне, каким прекрасным супругом он будет. И вульгарно заявил, что ему из авторитетного источника известно кое-что очень важное для нас обоих. А именно, что акт любви в Мире Двойников хотя и не вызывает таких ярких ощущений, какие мы испытывали прежде, все же способен доставить большое удовольствие. И что он ждет не дождется, когда разделит это удовольствие со мной. Вот в таком духе Сикис продолжал все время, пока я не остановила его.

- И что вы ему ответили?

- Постаралась расставить все на свои места. Напомнила, что я, Клеопатра Седьмая, была возлюбленной четырех величайших когда-либо живших мужчин...

- Кого вы имеете в виду? - прервал ее Цицерон. - Мне, конечно, известно о Цезаре и Марке Антонии.

- Ну, до них был Помпеи, бесспорно, один из самых великих людей на свете.

- Всего три.

Клеопатра озорно улыбнулась.

- Вы учли Октавиана?

- Но ведь он был вашим врагом! Вы покончили с собой, чтобы не попасть ему в руки и лишить его возможности торжественно доставить вас в Рим в знак своего триумфа.

- Такова, конечно, версия, известная всем. Правда, как обычно, чуть-чуть сложнее.

- С удовольствием поболтаю с вами на эту тему в другой раз, - сказал Цицерон. - Однако сейчас у нас есть гораздо более важные проблемы. Вы отвергли предложение Сикиса?

- Окончательно и бесповоротно. Он человек мелкой души, не чета мне!.. Что это за звук?

- Это я, - ответил Цицерон. - Я скрежещу зубами.

- С какой стати? Сикис так много для вас значит?

- В личном плане он ровно ничего для меня не значит. Проще говоря, мне на него наплевать. Но он случайно оказался абсолютным владыкой и правителем нашего мира и держит в своих руках жизнь и смерть каждого из нас.

- Он о чем-то таком упоминал, - промолвила Клеопатра. - Но я не поверила ему. У меня возникло впечатление, что он хвастается.

Цицерон вздохнул.

- Вы здесь сколько... три дня? И уже успели чуть не погубить все дело.

На лице Клеопатры появилось выражение досады.

- Он просто показался мне недостаточно умным, чтобы можно было поверить всем его заявлениям. Я даже представить себе не могла, что такая посредственность, как Джон Сикис, способна возродить к жизни множество людей и заправлять всем в этом месте, которое вы называете Миром Двойников.