Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

Он прикидывал, могло ли обнаружение Мюллера произойти в его дежурство. Скорее всего нет. Бордман заявил бы, что новичок у руля в столь важную минуту все бы испортил. Они оставили его на дежурстве, и он продвинул робота на несколько метров дальше, и смотрел прямо на Мюллера.

Он присматривался к его лицу.

Но ничего не говорило о страданиях. Мюллер прожил столько лет в одиночестве, неужели это не наложило отпечатка? Однако он увидел спокойное, чуть ли не каменное лицо уравновешенного, сильного, немолодого мужчины. Мюллер поседел, одежда его была потрепана, было видно, что ее уже стирали.

— Что тебе здесь нужно? — спрашивал Мюллер у робота. — Кто тебя прислал? Почему ты не уходишь?

Раулинс не посмел ответить. Он не знал, какой гамбит был запланирован Бордманом на этот момент. И побежал к палатке Бордмана.

Бордман лежал под куполом жизнеобеспечивающей системы. В конце концов лет ему было за восемьдесят — хотя никто бы их ему не дал — а единственным способом борьбы со старостью является подключение на каждую ночь к регенерирующей системе.

Раулинс задержался, смущенный своим вторжением в тот момент, когда старик спал, оплетенный сетью устройств. К его лбу были прикреплены лентой два электрода, которые гарантировали правильную и здоровую работу зон мозга во время сна, очищая сознание от ядовитых субстанций после дневной усталости. Ультразвуковой фильтр очищал от примесей артерии. Концентрации гормонов регулировала причудливая паутина, размещенная на груди. Все это было подключено к корабельному мозгу и контролировалось им. В обрамлении сложной системы жизнеобеспечения Бордман производил впечатление восковой куклы.

Можно ли его сейчас разбудить без опасных последствий? — встревожился Раулинс.

Раулинс предпочитал не рисковать. И включил ближайший аппарат связи с Центром.

— Сон для Чарльза Бордмана, — распорядился он. — Пусть ему приснится, что мы отыскали Мюллера. И что он должен проснуться немедленно. Ну, Чарльз, Чарльз, вставай, ты нам нужен. Ясно?

— Принято к исполнению, — ответил мозг корабля.

Импульс пронесся к Центру, принял форму управляемой реакции и вернулся к палатке. Сообщение проникло в мозг Бордмана.

Бордман шевельнулся.

— Мюллер… — пробормотал он.

И открыл глаза. С минуту он ничего не видел. Но процесс пробуждения уже начался, а система жизнеобеспечения уже достаточно укрепила его организм.

— Нед? — сорвался с его губ хриплый вопрос. — Что ты здесь делаешь? Это мне снилось, что…

— Это не был сон, Чарльз. Я запрограммировал его для тебя. Мы добрались до зоны «А». Нашли Мюллера.

Бордман отключил систему жизнеобеспечения.

— Который час?

— Уже светает.

— Давно ты его нашел?

— Минут пятнадцать. Я отключил робота и сразу примчался к тебе. Но не хотел вырывать тебя из сна…

— Ладно.

Бордман уже вылез из кровати. Он слегка качнулся, вставая.

— Пойдем, — сказал Бордман. — Надо задействовать этого робота. Я хочу поглядеть на Мюллера немедленно.

Пользуясь пультиком у входа в палатку, Раулинс привел робота в действие. Они увидели на экране зону «А» лабиринта, выглядевшую более пустынной, чем окружающие ее зоны. А вот Мюллера видно не было.

— Включи звук, — посоветовал Бордман.

— Уже включен.

— Куда он делся?

— Наверное, вышел за пределы видимости, — сказал Раулинс.

Робот совершил полный оборот, демонстрируя изображения низких кубических домов, стрельчатых арок и многоэтажных стен вокруг. Они заметили пробегающего маленького зверька, похожего на кота, но от Мюллера не осталось и следа.

— Он стоял вон там, — оправдывался Раулинс.

— Отлично. Ведь не будет же он стоять на месте в ожидании, пока ты меня разбудишь. Пусть робот обследует район.

Раулинс подчинился. Опасаясь новых опасностей, он управлял роботом очень осторожно. Неожиданно из-за одного из домов без окон вышел Мюллер и остановился перед роботом.

— Снова? — спросил он. — Воскрес, да? Ты почему ничего не говоришь? Ты с какого корабля? Кто тебя прислал?

— Может быть, нам следует ответить? — спросил Раулинс.

Бордман приблизился прямо к экрану.

— Поразительно, — тихо произнес он. — Это выражение лица Мюллера.

— На меня он производит впечатление совершенно спокойного, — сказал Раулинс.

— Что ты знаешь? Я-то помню этого человека, Нед. Теперь его лицо точно только что из ада. Лицевые кости выступают несравнимо больше. Глаза жуткие. И видишь эти искривленные губы… левый уголок опущен. Может быть, он даже перенес некоторое потрясение. Но держится он неплохо.