Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

— Примерно.

— Но это отпадает. Значит, мы должны проникнуть в лабиринт сами и тем заработать уважение Мюллера, чтобы убедить его в неизбежности сотрудничества.

Выражение взволнованной настороженности появилось на лице Раулинса.

— Что мы ему скажем, Чарльз?

— Не мы. Ты.

— Так что я ему скажу?

Бордман вздохнул.

— Ты будешь врать, Нед. Попросту будешь врать.

Они прибыли на Лемнос с соответствующим оборудованием для преодоления трудностей, которые могли возникнуть в лабиринте. Мозгом, центром системы, был первоклассный компьютер с запрограммированными деталями всех предыдущих попыток людей добраться до города.

Увы, не хватало лишь деталей экспедиции, увенчавшейся успехом. Но сведения о неудачах могли пригодиться. Центр контролировал множество вспомогательных аппаратов, управляемых на расстоянии: автоматические зонды — подземные, наземные, летающие; роботы, телескопы, датчики и т. д. До того, как начать рисковать жизнью людей, Бордман и Хостин могли провести серию проверок с их помощью. Устройств этих было несколько комплексов, так что без хлопот удалось бы заменить новыми все устройства, которые они потеряют.

До сих пор никто не начинал с изучения, природы лабиринта. Исследователи сразу же входили туда и гибли. Но теперь появлению людей должно было предшествовать детальное аппаратное изучение района. Надежды на то, что эти устройства проложат абсолютно безопасный путь не было, но это был наилучший способ, чтобы до какой-то степени разрешить проблему.

Полеты над городом дали полную картину лабиринта. Они могли не подниматься в воздух — превосходные экраны в их хорошо оборудованном лагере помогли им познакомиться со строением лабиринта. Но Бордман уперся. Сознание надежнее фиксирует непосредственные впечатления.

Раулинс высказал предположение, что, может быть, в защите есть какие-то окна. Стремясь проверить это, он под конец дня нагрузил зонд металлическими шариками и вывел его над центром лабиринта. Бинокли позволяли видеть как автомат медленно раскачивается, по одному выбрасывая из себя шарики в каждую из заранее намеченных точек. И каждый шарик падает и превращается в пепел. Они установили, что высота экрана не везде одинакова, и над зонами ближе к центру лабиринта составляет около двухсот метров, после чего постепенно уменьшается, образуя невидимый купол. Но никаких окон не было. Хостин проверил: нельзя ли его пробить. Автомат сбросил несколько шариков одновременно. Но защита выдержала и это.

Позже при помощи механических кротов они убедились, что проникнуть в город подземными туннелями тоже нельзя. Кроты раскопали песчаный грунт снаружи внешнего вала. Все они были уничтожены магнитным полем, когда находились еще на глубине в двадцать метров под лабиринтом. Автоматы, пытавшиеся проникнуть через стену вала, постигла та же судьба.

Один из инженеров-электриков предложил установить мачту, отводящую энергию, но и это оказалось безуспешным. Мачта стометровой высоты высасывала энергию с поверхности всей планеты, голубая молния скакала, но и это не оказало никакого влияния на защитное поле. Мачту развернули в надежде на короткое замыкание. Защита вобрала в себя все и, казалось, может вобрать еще больше. Никто так и не смог объяснить источник энергии этого поля.

— Наверное, он связан с энергией движения планеты, — сказал специалист. Но понимая, что это объяснение ничего не дает, отвернулся и начал ворчливо отдавать распоряжения в микрофон.

Три дня исследований показали, что город недоступен с воздуха так же, как и из-под земли.

— Есть только один способ пробраться туда, — сказал Хостин. — А именно — пешком через главные ворота.

— Если обитатели города хотели быть в безопасности — спросил Раулинс, — то почему, по крайней мере, одни из ворот они оставили открытыми?

— Может быть для себя, а может они милостиво давали пришельцам шанс. Хостин, вы направили в главные ворота зонды?

Утро было серым. Ветер резкими порывами несся над равниной. Из-за облаков время от времени проглядывал плоский апельсиновый диск.

Нед стоял перед одним из пультов, расположенных в паре километров от внешней стены, и наблюдал, как техперсонал подготавливает аппаратуру. Он чувствовал себя несколько не в своей тарелке.

Даже пейзажи мертвого Марса не угнетали его так, как вид Лемноса. Мир Лемноса — это селение мертвых. Когда-то в Фивах Раулинс вошел в гробницу наместника фараона и, пока остальные туристы рассматривали росписи на стенах, он не отрывал глаз от холодного каменного пола, где лежал мертвый майский жук. И с тех пор Египет остался для него лишь воспоминанием об этом мертвом жуке. Как же вообще такой живой, энергичный и полный человеческого тепла Дик Мюллер мог пойти на добровольное изгнание именно здесь, в печальном лабиринте?