Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

Убийство: Понятие алиби с появлением трансляторов исчезло навсегда. Преступник, веселившийся весь вечер на званом ужине в Париже, вполне мог застрелить в этот вечер кого-нибудь на Гавайях. Причем вся «процедура» занимала столько же времени, сколько требовалось на мытье рук.

Так поступал Джордж Клейтон Ларкин. Он не учел лишь Того, что мы можем найти его по номеру кредитной карточки, которой он оплачивал перемещение, — сказал Мак Корд. — По собственной глупости попалась и Люсиль Доуни — у нее закончились жетоны, и ей пришлось купить их в киоске. И это с запачканными кровью рукавами!

Воры-карманники: У вас есть карман с «замком»?

— Конечно, — ответил Джерибери. Его внутренний карман с прочной пластмассой, вшитой в подкладку, застегивался на молнию, открыть которую можно было только обеими руками. — Украсть что-нибудь из него очень трудно, но все же возможно.

— Что у вас там лежит? Кредитки?

— Верно.

— Вы ведь можете за три минуты заморозить их действие. Карманные кражи уже невыгодны, иначе толпа воров напала бы на участников мятежа на Молл.

Контрабанда: Никто и не пытается бороться с этим видом преступлений.

Наркотики: Пока что мы не нашли способа, оградившего бы нас от ввоза их в страну. Наркотики может приобрести любой, кому они нужны. Мы арестовываем всех, кто причастен к наркобизнесу, и что из этого? Лично я делаю ставку только на Дарвина.

— Что вы этим хотите сказать?

— Следующее поколение откажется от наркотиков, потому что их родители не лишены здравого смысла. Если бы это зависело от меня, я бы узаконил это пресловутое «электродное удовольствие». Электрод, вживленный в ваш мозговой центр удовольствия, даст вам все то, чего сейчас ожидают от наркотиков, и тогда на вас уже не сможет рассчитывать ни один торговец этим товаром.

Мятежи: Мятеж на улице Молл стал первым удавшимся мятежом за последние двадцать лет. Полиция всегда имела возможность попасть к месту событий еще до того, как инцидент перерастал в мятеж, — заявил Мак Корд. — Мы называем это явление синдромом толпы и стараемся предотвратить его возникновение. Мы поставили перед собой такую задачу с тех пор… с тех пор, как это стало реальностью. — Он замолчал, обдумывая, стоит ли говорить дальше, и затем решительно продолжал: — Обратите внимание, трансляторы с жетоноприемниками обычно сначала устанавливались в местах, где сосредоточены магазины, а уж потом — в жилых кварталах. Мятежи вспыхивали и до того, как «Джамп Шифт» поместила свои трансляторы в районах бедноты.

— Разумно.

Мак Корд рассмеялся.

— Я рассказал вам только половину. Когда трансляторы появились в трущобах, мятежи почти прекратились. Люди перестали быть привязанными к своим домам, начали перемещаться по стране.

— Как вы думаете, почему полиция не пресекла мятеж на Молл?

— Забавно было наблюдать за происходящим, да? Я стал непосредственным свидетелем — случайно оказался в тот день на Молл. Вы видели, что происходило около грузового транслятора, находящегося в подвале магазина «Пенни»?

— Нет.

— Там работали профессионалы, уверенные в своих силах, не допускавшие ни единой ошибки. Похоже, что они действовали по определенной схеме. Мы проследили передвижение награбленных ими вещей до грузоприемника, находящегося в центре Лос-Анджелеса, но так и не узнали, куда они отправились дальше, так как кто-то из преступников остался, повредил приемник и скрылся. Настоящий профессионализм. Некая хорошо организованная банда решила использовать мятежи в своих корыстных целях.

— Вы считаете, что это была для них проба пера?

— По-моему да. Похоже, они поняли, что настало их время. Видимо, эти люди достаточно хитрые и проницательные, так как осознали, что с внедрением дальнобойных трансляторов синдром толпы стал возникать гораздо чаще, чем раньше. Это новый вид преступлений. Когда я думаю об этом, я немного жалею, что ушел в отставку.

— У вас есть какая-нибудь идея по поводу усовершенствования трансляторов? Возможно ли облегчить работу полиции?

Мак Корд не стал распространяться по этому поводу — он слишком плохо разбирался в устройстве трансляторов.

Семь часов. Интервью с Эвансом намечено на десять.

Джерибери вернулся в «Погребок» в надежде, что вкусный обед уменьшит его страх перед камерой.

Он отверг несколько предложений провести время в теплых компаниях. Интервью висело над его головой как дамоклов меч и делало его скучным собеседником. Он сел подальше от остальных посетителей и продолжал записывать приходившие в голову важные мысли. Ему не могла помешать даже дымившаяся перед ним тарелка с супом.