Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

— Я вижу, какие они оставляют следы.

— Я до сих пор не понимаю, как оно оказалось рядом со мной. Я… — Свец вздрогнул. Нет, он не станет ей это рассказывать. Превращение обыкновенного волка в монстра-кровопийцу кому угодно покажется бредом сумасшедшего.

— Он ударил меня лишь один раз. По лицу. Думаю, мне удалось бы выдворить его с помощью оружия. У тебя есть базука [6] Базука — ручной гранатомет в Вооруженных Силах США во время второй мировой войны. ?

— Какое смешно слово! Думаю, что нет. Заходи. Тролли тебе ничего не сделали? — Она взяла его за руку, втащила в дом и закрыла дверь.

— Тролли?

— Ты странный человек, — заметила девушка, оглядев с головы до ног. — Ты необычно выглядишь, необычно пахнешь, необычно двигаешься. Я не знала, что на Земле живут такие люди. Должно быть, ты явился откуда-то очень издалека.

— Так и есть, — ответил Свец. Ему стало нехорошо, хотя теперь он почувствовал себя в относительной безопасности. Но почему волосы у него на затылке все еще стоят дыбом?

— Меня зовут Свец. А тебя?

— Врона. — Она доверчиво улыбнулась ему, видимо, ничего не боясь. Наверняка он казался ей страшным, исходя из того, что сама девушка выглядела непривычно с точки зрения Ханвиля Свеца. У нее была белая как мел кожа и такие же белые, густые волосы, которые больше подходили бы глубокой старухе. Очень крупный плоский нос обезобразил бы кого угодно, однако непонятно почему хорошо смотрелся на ее странном лице. Уши были очень большими и какими-то заостренными, а глаза — слишком широко посаженными… И Свецу нравилось все это. Его спасительница постоянно улыбалась, как-то интригующе и радостно, но не слишком широко. Прикосновение ее сильной руки, с длинными и острыми ногтями, казалось дружелюбным и успокаивающим.

— Тебе нужно отдохнуть, Свец, — сказала она. — Мои родители проснутся не раньше, чем через час. Они наверняка дадут тебе какой-нибудь дельный совет. Пойдем со мной, я отведу тебя в комнату для гостей.

Он пошел за ней через зал, в центре которого стоял большой прямоугольный стол и два ряда стульев с высокими спинками. На одном конце стола находилась микроволновая печь, а на другом — деревянное блюдо, полное каких-то… красных предметов неправильной конической формы, размером с бицепс крупного, сильного мужчины. На большем конце каждого из них было белое пятнышко. Свец не имел понятия о том, что это такое, однако ему не понравился их цвет. Казалось, что они кровоточат.

— Ой, — воскликнула Врона. — Что ж это я? Ты, наверное, хочешь есть?

Неожиданно для себя Свец понял, что он действительно голоден.

— У тебя есть дрожжевой грибок?

— Я не знаю, что ты имеешь в виду. Может быть, это он? Здесь все, чем мы богаты.

— Ладно, не будем об этом. — Едва Свец представил, как будет есть нечто такого цвета, окажись это даже плоды какого-нибудь растения, его живот сразу заурчал.

Врона поддерживала его под локоть, пока они не вошли в комнату, оказавшуюся прямоугольной и громадной. Довольно широкая кровать была ничем не покрыта и поднята от пола всего дюймов на шесть. Она помогла ему лечь.

— Здесь вход в ванную комнату, на случай, если ты найдешь силы помыться. Но лучше бы тебе вздремнуть. Я разбужу тебя часа через два.

Свец откинулся на спину. Ему показалось, что потолок над ним закружился, и услышал, как девушка вышла, закрыв за собой дверь.

До чего же странно она выглядела! И каким, должно быть, необычным казался ей он! Хорошо, что Врона не позвала никого присматривать за ним. Врач обязательно заметил бы явные различия.

Свец даже представить себе не мог, что предки настолько отличались от людей его времени. За тысячу лет, отделявших время, в котором он сейчас находился, и то, в котором постоянно жил, видимо, произошло массовое привыкание к воде и воздуху, ДДТ и нитратам, содержащимся в пищевых продуктах; к исчезновению с лица земли многих растений и млекопитающих, повлекшему за собой разведение пищевого дрожжевого грибка; к ни на минуту не прекращающемуся шуму, нехватке рабочих помещений и полной зависимости от медикаментов… Так как же людям было не стать другими? Странно еще, что человечество вообще выжило.

Врона не испугалась непохожести Свеца на ее соотечественников; царапины на его лице и груди только заинтересовали и позабавили ее. Она помогла ему, не вникая в детали, не задавая лишних вопросов. Именно поэтому девушка и понравилась Свецу.

Он задремал.

Боль от глубоких царапин и липкая одежда сделали сон беспокойным. Его мучили и жуткие видения: нечто громадное, похожее на человека и на зверя одновременно, протягивало к нему когтистые волосатые лапы, стараясь разодрать лицо. Это повторялось снова и снова. В результате он проснулся, почувствовав незнакомый мускусный запах.