Люциус Шепард: Ягуар

- Почему ты боишься меня, Эстебан? - спросила женщина, приближаясь.

- Ты обманом выведала мой секрет и пыталась меня убить, - ответил охотник. - Разве этого недостаточно, чтобы испытывать страх?

- Когда я перевоплотилась, я уже не знала ни тебя, ни твоего метода. Знала только, что ты охотишься на меня. Но теперь, когда охота закончена, мы можем быть просто мужчиной и женщиной.

- Кто ты? - спросил Эстебан, не опуская мачете.

Она улыбнулась.

- Меня зовут Миранда. Я из племени патука.

- У людей из племени патука не бывает черной шкуры и клыков.

- Я из древних патука, - сказала женщина. - Мы обладаем способностью перевоплощаться.

- Не подходи! - Эстебан занес мачете над головой, и она остановилась всего в нескольких шагах, но чуть дальше, чем охотник был в состоянии дотянуться.

- Ты можешь убить меня, Эстебан, если пожелаешь, - женщина развела руки в стороны, и ткань платья на ее груди натянулась. - Ты теперь сильнее. Но сначала выслушай меня.

Он не опустил мачете, однако страх и злость в нем постепенно уступали перед более спокойными эмоциями.

- Давным-давно, - сказала Миранда, - жил великий целитель, который предвидел, что когда-нибудь патука потеряют свое место в мире. С помощью богов он открыл дверь в другой мир, где племя могло бы жить, процветая. Но многие люди из племени испугались и не последовали за ним. Однако дверь осталась открытой для тех, кто пожелает прийти позже. - Женщина махнула рукой в сторону разрушенных домов. - Дверь эта находится как раз в Баррио-Каролина, и ягуар приставлен охранять ее. Но скоро сюда придет лихорадка, уже охватившая почти весь мир, и дверь закроется навсегда. Хотя наша охота закончилась, другим охотникам, их алчности не будет конца. Миранда шагнула к охотнику. - Если ты прислушаешься к голосу своего сердца, то поймешь, что я говорю правду.

Эстебан частично верил ей, но одновременно верил и в то, что ее слова скрывают какую-то еще более горькую правду, укладывающуюся в первую так же аккуратно, как входит в ножны мачете.

- Что-то не так? - спросила женщина. - Что-то беспокоит тебя?

- Я думаю, ты пришла подготовить меня к смерти, - ответил Эстебан. Твоя дверь ведет только к смерти.

- Тогда почему ты не бежишь от меня? - Миранда указала в сторону Пуэрто-Морада. - Смерть там, Эстебан. Крики чаек - это смерть. И когда сердца любящих останавливаются в момент величайшего наслаждения - это тоже смерть. Этот мир не более чем тонкий покров жизни на фундаменте смерти, словно мох на камне. Может быть, ты прав, может быть, мой мир лежит за смертью. Здесь нет противоречия. Но если я для тебя - смерть, Эстебан, тогда ты любишь именно смерть.

Он отвернулся в сторону моря, чтобы женщина не видела его лица.

- Я не люблю тебя, - сказал он.

- Любовь ждет нас впереди, - возразила Миранда. - И когда-нибудь ты последуешь за мной в мой мир.

Эстебан снова взглянул на нее, собираясь сказать: "Нет", - но от неожиданности промолчал. Платье ее скользнуло на песок. Миранда улыбалась. Гибкость и совершенство ягуара отражались в каждой линии ее тела. Женщина шагнула ближе, отстранив мачете. Ладони ее обхватили лицо Эстебана, и он, ослабев от страха и желания, словно утонул в ее горячем запахе.

- Мы одной души, ты и я, - сказала Миранда. - У нас одна кровь и одна правда. Ты не можешь отвергнуть меня.

Шли дни - Эстебан даже не очень хорошо представлял себе, сколько их было. Чередование дней и ночей служило как бы незаметным фоном, лишь окрашивающим их с Мирандой любовь то солнечным блеском, то призрачным светом луны. Тысячи новых красок добавились к ощущениям Эстебана, никогда раньше он не испытывал подобного блаженства. Порой, глядя на обветшалые фасады домов, Эстебан начинал, верить, что они действительно скрывают тенистые аллеи, ведущие в другой мир, но, когда Миранда пыталась убедить его следовать за ней, он отказывался, не в силах преодолеть страх и признаться даже самому себе, что любит ее. Он пробовал сосредоточиться на мыслях об Инкарнасьон, надеясь, что это разрушит чары Миранды и позволит ему вернуться в Пуэрто-Морада, однако обнаружил, что не может представить себе жену иначе как в образе сгорбленной черной птицы, сидящей перед мерцающим серым кристаллом. Впрочем, Миранда тоже казалась ему временами совершенно нереальной. Однажды, когда они сидели на берегу Рио-Дульсе, Миранда указала на плавающее в воде отражение почти полной луны и произнесла:

- Мой мир почти так же близко, Эстебан, он так же доступен. Ты, может быть, думаешь, что луна реальна только наверху, а здесь всего лишь отражение, но на самом деле реальнее всего и показательнее вот эта поверхность, что дает иллюзию отражения. Больше всего ты боишься пройти сквозь эту поверхность, хотя она столь бесплотна, что ты едва заметишь переход.