Ольга Грибова - Водоворот

— В двенадцать встречаемся внизу.

Брат кивнул.

Открыв дверь в спальню, я замер на пороге пока глаза привыкали к темноте. Сделав пару неуверенных шагов вглубь комнаты, споткнулся.

— Осторожнее, — возмущенно произнес Андрей.

Обогнув вытянутые ноги сидящего в кресле вампира, я пробрался к постели. Там ждала Амаранта.

— Ему обязательно здесь находиться? — одними губами спросил я.

— Я, между прочим, все слышу, — Андрей даже не дал мне договорить.

Эмми повернулась ко мне и прошептала:

— Тебе надо поспать. Мы не будем мешаться. Ты нас даже не услышишь.

Мне не понравилось то, как она сказала «нас», словно они были чем-то единым. Я хотел возразить, привести кучу доводов, почему Андрей не может остаться в этой комнате, но усталость после бессонной ночи взяла своё и отяжелевшие веки сомкнулись.

Меня разбудил писк будильника. Резко подскочив в постели, я несколько минут озирался и пытался сообразить, где нахожусь. Сделать это в полной темноте было непросто. Чиркнула спичка, и заботливая рука зажгла свечу. Её огонь отбросил неровные тени на обои, подкрасив комнату в золотистый цвет. Я потянулся к тумбочке, на автомате нащупал будильник и нажал на кнопку отбоя.

— Добрый день, — Эмми подула на спичку и та потухла. — Хорошо спалось?

Она улыбалась, и я уже собрался ответить тем же, когда краем глаза уловил мимолетное движение позади девушки. Конечно, это был Андрей. Он по-царски развалился в кресле, скрестив руки на животе и переплетя тонкие пальцы. Выглядел он при этом полноправным хозяином жизни.

— Нормально, — недовольно буркнул я вместо того, чтобы быть приветливым.

Необходимо сосредоточиться на деле. Пришлось прямо-таки уговаривать себя отвлечься от неприятных мыслей об Амаранте и Андрее. Вот покончим с этими злосчастными куклами, тогда разберусь с вампиром. А то в конец уже обнаглел — сидит в нашей спальне, как будто так и надо.

Проходя мимо комнаты Димы, я постучал.

— Уже идем, — из-за двери донесся голос Ксюши, а после приглушенное хихиканье. Хоть кому-то здесь весело.

Гостиная выглядела как настоящее поле сражения. Солнечные лучи причудливо отразились в осколках плафонов и те сверкали, как маленькие бриллианты. Даже остов люстры, Джомолунгмой возвышающийся посреди комнаты, уже не выглядел таким грозным. Солнце добавило и ему прелести, окрасив остов в золотисто-коричневый. Среди всего этого переливающегося великолепия, раскинув руки в разные сторону, лежали четыре куклы. Их пустые глаза таращились в потолок, из приоткрытых ртов виднелись заостренные зубки. Даже в этой беззащитной позе они выглядели устрашающе, и меня невольно передернуло от воспоминания о ночи.

На лестнице раздались шаги. Ксюша стремительно спустилась в гостиную. На её лице сиял румянец, и вся она словно светилась изнутри.

— Надо бы здесь прибраться, — не дожидаясь моего ответа, девушка унеслась на кухню.

Я проводил её задумчивым взглядом. Не припомню, чтобы она когда-нибудь была так счастлива. Больше всего Ксюша сейчас походила на весенний ветерок — легкий и беспечный.

Дима остановился рядом. На его губах блуждала растерянная улыбка.

— Я смотрю у вас все хорошо, — я пихнул брата в бок.

Он был настолько погружен в собственные переживания, что не обратил внимания на мою подначку.

— Думаю, я наконец-то нашел то, что искал, — голос Димы звучал серьезно.

— Не пугай меня, а то я чего доброго решу, что ты повзрослел.

Брат перевел на меня взгляд. Несколько секунд его лицо выражало крайнюю степень вдумчивости, но потом он не выдержал и отмахнулся от меня, мышцы расслабились, он улыбнулся от всей души, а глаза снова озорно заблестели.

— Да ладно, для этого еще рановато.

Мы вынесли остов люстры во двор и оставили его под дубом. Благодаря усилиям Ксении гостиная снова заблестела чистотой. Уборка закончилась только в шестом часу вечера. К тому времени солнце уже давно перевалило через зенит, косые тени вытянулись, и гостиная превратилась в настоящую комнату ужасов. В эту минуту мы все искренне скорбели по безвременно почившей люстре.

Амаранта и Андрей решились покинуть своё убежище на втором этаже, но все еще предпочитали держаться подальше от окон. Снова на журнальном столике в шеренгу, как приговоренные к расстрелу, лежали куклы. И мы понятия не имели, что с ними делать.

Ксюша облокотилась на стол, нависнув над игрушками, она внимательно всматривалась в гипертрофированные черты.