Алан Фостер - Избранные произведения. Т. 1. Ледовый союз - Ледовое снаряжение. Миссия в Молокин

Траны на «Сландескри» работали, как проклятые, чтобы задействовать каждый сантиметр парусов. Все скрипело и трещало. Разбитый бушприт медленно, но верно повернул на юг. Плот, которому Орда уже не в силах была как-либо помешать, начал движение.

Он медленно миновал полуразложившийся труп, чье гниющее зловоние привлекло к себе неистовое, ревущее стадо, приплывшее от места кормежки далеко за горизонтом, чтобы оплакать своего сородича.

Все вышло именно так, как сказал Ээр-Меезах.

Этан вдруг осознал, что бьет кулаком по перилам.

— Двигайся, корабль, двигайся! Пожалуйста, двигайся!

Рокочущие волны грома заглушали все звуки, неослабно ударяя в его барабанные перепонки. Мольбу никто не расслышал.

Немногие, очень немногие плоты дикарей подняли паруса. Остальные тщетно пытались это сделать.

Стадо медленно надвигалось на плоты. Вот оно — рядом с ними. Вот — среди ник.

Вот оно прошло сквозь ник.

Плотов не стало видно.

А «Сландескри» понесся вперед, его паруса наполнились ветром.

Недочиненное лезвие держалось минуту, потом другую, и еще одну, пока про него не забыли за другими заботами. Этан стоял, примерзнув к перилам, и смотрел на стадо, которое приближалось невероятно быстро. Они мчались со скоростью, не меньше ста километров в час — против ветра!

То, что оставалось от когда-то всемогущей Орды под началом Смерти, исчезло под несколькими миллионами килограммов серой плоти, превратившись в кроваво-коричневое месиво на сверкающем льду.

Стадо подошло ближе. Во второй раз Этан заглянул в горло Левиафана.

Стадо задержалось, как бы застыв в пространстве.

И начало отступать.

— Они останавливаются у тела, — наконец прошептал Гуннар, когда они давно уже были в безопасности, удаляясь далеко на юг. Ему пришлось откашляться еще раз, прежде чем он смог выговорить. — Благодарение Богам!

— Не похоже на то, что многим из них удалось спастись, — сказал

Этан.

— Да, согласился Гуннар, странно бесчувственный. — Не многим.

— Детенышам тоже, — продолжил Этан, его голос упал до едва слышного бормотания.

Септембер не выказал такой заботы. Он потирал руки и болтал с матросами и солдатами, он казался таким счастливым, будто достал из духовки только что испеченный горячий пирог и не уронил его. Гуннар перегибался через корму, с напряжением вглядываясь в силуэты среди быстро удаляющихся груд.

— Я не заметил Саганак в последние секунды. Могла ли эта дьявольская стерва опять спастись?

— Прости за то, что лишаю тебя всех страшных снов, которые ты понадеялся видеть, друг Гуннар, — сказал Септембер. Он подхватил свой капюшон, когда внезапный порыв ветра рванул его. — Я видел ее.

— Что делают со своим мертвым детенышем ставанцеры? Для чего они собираются вокруг него? — спросил Этан.

— Если верить колдуну, а ему, очевидно, следует верить, — ответил рыцарь, — то пожиратели грома останутся с мертвецом на несколько дней. Я сам никогда этого не видел. Предполагают, они толкают его своими клыками, в надежде как-то растормошить его, разбередить, вернуть к жизни… В конце концов, когда их какая-то внутренняя потребность будет удовлетворена, они оставят его и никогда больше не вернутся на это место. Впрочем, никто ничего не знает точно. Среди моих людей не слишком популярно наблюдение за повадками громоедов с близкого расстояния. Да и те не так уж часто подыхают.

— Я не удивляюсь вашей осторожности.

Этан заметил, что теперь, когда «Сландескри» оказалась вне опасности,

Та-ходинг был на границе полного изнеможения. Потной грудой меха и мяса капитан плюхнулся на палубу рядом с рулевым колесом. Он уставился вдаль невидящим взглядом. Казалось, единственное на что он сейчас способен, — это дышать.

— Благородные животные, — промямлил Этан.

— Что? — подошел Септембер. — Эти-то перекормленные нелепые травоядные? Держите себя в руках, дружище!

Этан вздохнул.

— Сква, иногда я думаю, что вашей душе совершенно чужда поэзия.

— А что до этого, мой юный друг, то вы сперва должны доказать существование таковой, — он втянул в себя воздух с преувеличенным усилием.

Получившаяся в результате высокомерная поза была настолько комичной, что

Этан не смог удержаться от смеха. — Будьте любезны, объясните мне, каковы на рынке цены и скидки на поэтические томики.

Этан хотел было так и сделать, но вынужден был прерваться в середине фразы.

Но почему ему нужно было постоянно напоминать о том, что не хлебом единым живет мир насущный!