Джеймс Шмиц - Призрак

Эсквен сказал неопределенно:

- Эта дискуссия начинает становиться щекотливой.

- Тогда вернемся назад. Мистер Эсквен, люди пси существуют и они не имеют ничего общего со сверх естественными силами. Я - одна из них. Это выяснилось совсем недавно, всего лишь несколько месяцев назад, и я еще не все хорошо умею. Но я могу читать в человеческом мозге, если есть время и настроение. Я почти два часа изучала ваш мозг и знаю столько, сколько можно знать о вас сейчас.

Он неуверенно засмеялся.

- При данных обстоятельствах, - заметил он, - ваши фантазии слегка беспокоят меня. Конечно, это - только фантазии...

- Когда вы были десятилетним, - сказала Тильзи, - случилось вот что...

Она говорила минуту или две.

Лицо Эсквена стало напряженным, он слушал. Затем она сказала:

- Я могла бы загипнотизировать вас на нужное время, могла бы задать вопросы, а потом приказать вам забыть все сказанное. Но так вы лучше поверите в то, что я знаю, что говорю, что я в самом деле читала ваши мысли. Я сделала еще кое-что. Вы чувствуете себя спокойным и отдаленным от него до сих пор потому, что я этого добилась. Я охраняю ваш покой и отделенность и не хочу, чтобы вы сделали что-нибудь, уничтожающее мои усилия, тем более, что вы сможете помочь мне.

Затем она добавила:

- Боюсь, что вы изберете легкий путь.

- От чего?

Эсквен уставился на нее.

- Несомненно, в вас существует вторая личность, о которой я говорила, - ответила Тильзи.

Его глаза мигнули. Челюсти сжались. Он ничего не сказал.

- Позвольте мне рассказать вам о нем, - начала Тильзи. - Он - это то, чего вы сознательно не захотели бы. Большинство людей шло бы почти по такому же пути, как и вы, но они не стали бы слишком злыми. С вами иначе, потому что он знает, что существует уж очень долго, и вы - контролирующая личность. Он был задавлен вами, лишен возможности делать хоть что-нибудь, кроме наблюдения за вами. Он не всегда может делать и это. Такое положение ему не нравиться и он вас не любит. Вы - его тюремщик. Он хотел бы стать контролирующей личностью и отыскивает для этого другой путь.

Эсквен вздохнул.

- Пожалуйста, не говорите так, - попросил он мягко. - Мне знакома теорияна которую вы ссылаетесь. С этим ничего не сделаешь, по крайней мере, сейчас ничего.

Он подумал и добавил:

- Однако, если эта вторая личность возникла во мне в результате отделения от моих качеств, которых я не одобряю, то согласен, что всегда хранил их под замком. Никакая черта вашей натуры, какую бы форму она не принимала, не могла бы проявиться до тех пор, пока мы можем предотвратить это.

- Да, но положение изменилось, - сказала Тильзи. - Понимаете, мистер Эсквен, - вы - тоже пси.

Он мгновение молчал, глядя на нее, затем медленно покачал головой.

- Я предпочел бы не говорить об этом, но очевидно, что возникшая здесь ситуация выбила вас из колеи. Это совершенно понятно. Кто-то попытался пронять вас, молодую и неопытную. Это было недавно, надеюсь, что вы свободны от каких-либо болезненных последствий этого эксперимента...

- Вы не верите, что вы - пси?

- Боюсь, что нет.

Эсквен улыбнулся.

- Хотя был момент, когда вы почти заставили меня поверить.

Тильзи кивнула.

- Так. Вот где начинается беда, - сказала она. - Вы не хотите поверить. Если бы вы могли несколько лет назад осознать, что у вас развитие пси-способностей, то могли бы контролировать их, но это напугало вас, поскольку вообще не соответствовало вашим убеждениям и философии. Итак, было еще нечто, что вы вытолкнули из сознания.

Затем она добавила:

- В последние месяцы я замечала, что и другие люди делают то же самое, но у большинства людей способности недостаточны, чтобы создать нечто материальное.

- Тогда почему смогло возникнуть такое разделение во мне? - мягко спросил Эсквен.

Тильзи ответила не сразу. Эта мягкость скрывала твердость ума, напряженного до точки взрыва.

Она вела к нелегкому сообщению, и Эсквен едва ли мог уклониться от него, но он еще не позволял себе понять этого.

Если бы барьеры против понимания, которые вырабатывались годами, были сломлены, он мог что-либо сделать с собой немедленно. Его личность была слишком хрупкой, слишком близкой к разрушению под тем давлением, под которым он жил. Вряд ли его можно было успокоить этой точкой зрения на пси. Его опыт пси был не обширнее, чем у Тильзи. Теперь, во всяком случае, у не хватало времени на сомнительные эксперименты.

Она надеялась, что у него хватит духу встретить подготовленное сообщение. Она приготовила его так хорошо, как только могла. Оставалось показать ему действующие здесь факторы такими, какие они есть.