Александр Сиваков - Полина

Горы, маячившие на горизонте, куда-то пропали. Прикрываясь рукой от солнца, я вгляделась вдаль, потом принялась копаться в навигаторе бортового компа. Вскоре выяснилось: то, что мне минуту назад показалось Лимносом, на самом деле – какой-то соседний остров; их в Средиземном море больше шестнадцати тысяч – немудрено и перепутать.

Спать расхотелось. Сначала я любовалась пейзажем. Под гравом проплывали однообразные сине-зелёные гребешки волн, в воде смутно отражались белоснежные барашки облаков и серебристое дно летящего грава. Потом, почувствовав, что снова начинаю клевать носом, я встряхнулась, словно выбравшаяся из воды собака, и повернулась к микрофону:

– Через сколько мы прибудем на место?

– Расчётное время прибытия – через двадцать шесть минут.

– Двадцать шесть минут, – сказала я. От нечего делать я иногда любила пофилософствовать.- На первый взгляд, ничего страшного нет. С другой стороны, двадцать шесть минут – это почти полчаса, одна сорок восьмая часть суток. И всё это время я обязана сидеть в граве и тупо пялиться на воду. Почему я должна тратить жизнь на такие глупые действия? В чём логика, а? – Повернулась я к микрофону. – Чего молчишь?

– Расчётное время прибытия – через двадцать пять минут. Относительно длительности стандартных земных суток могу сказать следующее: двадцать пять минут составляют пятьдесят семь целых шесть десятых…

– Всё, молчи, хватит!

Динамик замолчал. Вот он – типичный образчик современной коммуникационной техники. Наши инженеры ещё лет пятьдесят назад доложили о создании машинного интеллекта. Тогда все ожидали, что в компьютерной технике произойдёт революция, которая разделит развитие человеческой цивилизации на ДО и ПОСЛЕ. Этого не случилось. Причина была до смешного проста.

Отличительный признак любого компьютера – строгое двоичное мышление. Все стандартные компьютеры "думают", используя две разнополярные категории – да и нет, плюс и минус, чёрное и белое. Подобный стиль мышления называется компьютерным и является самым логичным из всех возможных.

Так происходило до тех пор, пока не появились процессоры с искусственным интеллектом. Компьютеры потеряли свою главную отличительную особенность – логику. Теперь двоичное мышление стал троичным, четверичным, пятеричным – чем больший разряд чисел использовался для оперирования логическими величинами, тем более интеллектуальным считался комьютер. Машины с логическим индексом выше пяти единиц вполне могли отстаивать в разговоре с человеком свою точку зрения, оперируя при этом сложными логическими построениями.

Именно в этом был камень преткновения. Если на старых компьютерах любой программер мог промоделировать поведение своей программы, то при работе на интеллектуальной технике никто не мог предположить, что изобразит монитор через пару-тройку минут. Компьютерная мысль вместо категорий ДА-НЕТ могла двинуться по любому из пяти возможных путей. Для серьёзных научных задач интеллектуальные компьютеры оказались, мягко говоря, бесполезны.Область применения таких машин ограничилась развлекательной сферой, а в последние годы блоки с искусственным интеллектом начали встраивать в бортовые компьютеры муниципальных гравов, и опять же с единственной целью: развеять скуку пассажиров.

Лично для меня общение с компьютерным разумом напоминает диалог с очень дотошным и психически не совсем вменяемым собеседником, который привязывается к каждому слову и слишком буквально понимает сказанное. Даже ответ на простенький вопрос "Сколько будет дважды два" может длиться минут двадцать и способен довести среднестатистического человека до белого каления.

Пока я раздумывала над особенностями современной компьютерной техники, динамик вдруг булькнул сигналом вызова и игриво осведомился до боли знакомым голосом дяди Бори:

– И кто это такой смелый к нам пожаловал?

Борис Емельянович Садовников – бессменный руководитель слуюбы безопасности острова Лимнос на протяжении, по-моему, лет двадцати, если не больше. Лично мне очень симпатичен – никогда не сдавал меня, не особенно ругал за мелкие младенческие шалости и пару раз покрывал мои не совсем невинные грешки.

Но мне всегда казалось, что он – не очень умный… нет, скажу по-другому: что он – слишком доверчивый. Никогда не понимала, каким образом он смог стать шефом службы охраны нашей летней резиденции – довольно серьёзной конторы, кстати сказать, – а главное – столько лет занимать эту должность. Даже я, будучи совсем маленькой, столько раз его обманывала, что сейчас мне иногда становится стыдно за своё прошлое поведение.