Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 18

Магнуссон задумался и после паузы ответил:

— И в самом деле, какой?

Обед был спартанским, согласно вкусам хозяина. За обедом он выпил единственный бокал вина и рюмку коньяка после кофе. Флэндри выпил два плюс бокал местного ликера, что было достаточно для услаждения вкуса и ни для чего другого. Тем не менее в столовой речи велись оживленнее, чем видали раньше ее стены. Споров почти не было — были воспоминания, излагаемые дружеским тоном. Оба они много всякого повидали в жизни.

Флэндри приучился скрывать настороженность за маской доброжелательности. У Магнуссона такой привычки не было — когда нужно было, он натягивал непроницаемую маску игрока в покер. Это случилось к концу, когда прислуга убрала стол, оставив только кофейник и чашки. Час был поздний. Паутина домов в окне становилась тоньше, свет звезд угасал. Сквозь решетку радиатора шелестел поток теплого воздуха, поскольку ночь была холодной. Он подхватывал дым от сигарет Флэндри, растягивая их вымпелами. Запах этого сорта табака напоминал о сжигаемых поздней осенью на Терре листьях.

Флэндри заканчивал рассказ о своей схватке с секретным агентом мерсейцев на нейтральной планете:

— До ваших возражений хочу сказать: согласен, что отравить его было не слишком благородно. Но я думаю, что ясно дал понять: я не имел права отпустить Гвантхира домой живым, если был способ этому помешать. Слишком он был умелым.

Магнуссон нахмурился, потом лицо его прояснилось, и он сказал без всякой интонации:

— У вас неправильное отношение. Вы считаете мерсейцев бездушными.

— В общем, да. Как и всякого другого, в том числе и себя. Магнуссон не мог сдержать раздражения:

— Оставьте вы этот ваш инфернальный юмор! Вы меня понимаете. Вы их рассматриваете как неизбежных врагов, как… как штамм болезнетворных бактерий! — Он остановился. — Если бы не ваше предубеждение, я бы мог всерьез предложить вам примкнуть ко мне. Вашу жену мы могли бы вызвать под каким-нибудь предлогом до вашего открытого выступления на моей стороне. Вы всегда говорили, что ваша цель — остановить Долгую Ночь…

— Как необходимое средство продолжать радоваться жизни. Варварство — мрачная перспектива. Правление надменных чужаков — хуже.

— Не знаю, это ваша очередная шуточка или очередная ложь. Неважно. Почему вы не хотите видеть, что я положил бы конец упадку, вернул бы Империи надежду и силу? Я думаю, что ваши шоры — это болезненная ненависть к мерсейцам.

— В этом вы не правы, — серьезным голосом ответил Флэндри. — У меня нет ненависти к ним как таковым. Мое нерасположение заслужили куда больше человеческих существ, а тот, чье уничтожение стало для меня и моим концом, не принадлежал ни к одной из этих рас, — Флэндри, как ни владел собой, не смог не вздрогнуть. И быстро добавил: — На самом деле многие мерсейцы вызывали у меня почти восхищение — в основном те, с кем я встречался в нормальных ситуациях, но есть и такие, с которыми мы скрещивали клинки. Они очень достойные личности по их стандартам, которые во многих отношениях куда более достойны уважения, чем принятые у большинства современных людей. Мне искренне было жаль, что пришлось так обойтись с Гвантхиром.

— Но вы не понимаете, вы органически не способны понять, даже вообразить, что между ними и нами возможен настоящий и долгий мир.

Флэндри покачал головой:

— Он невозможен до тех пор, пока господствующая там цивилизация не рухнет или полностью не изменит свою суть. Пусть сам ройдхун появится, распевая «Иисус возлюбил меня», и я все же скажу, что нам надо держать боеголовки наготове. У вас не было тех возможностей изучить их, взаимодействовать с ними и узнать их, какие были у меня.

Магнуссон взметнул кулак:

— Я дрался с ними — и побеждал, и их были десятки тысяч, а не ваши жалкие несколько десятков, и так с тех пор, как вступил в Космическую пехоту тридцать лет назад! И у вас хватает нахальства заявлять, что я их не знаю?

— Есть разница, сэр Олаф, — умиротворяюще ответил Флэндри. — Вы встречали храброго противника — или своего коллегу офицера, когда шли переговоры о перемирии и наступал так называемый мир. Вы были как игроки двух команд метеорбола. А я был знаком с владельцами клубов.

— Я не отрицаю враждебности и агрессивности с их стороны. Это все знают. Я только говорю, что их нападения не были неспровоцированными — со времен первого контакта столетия назад, когда терранская спасательная экспедиция сломала весь их порядок и нашла способ нажиться на их трагедии — и еще я говорю, что у них тоже есть и добрая воля, и здравый смысл, которых Терранской Империи в наше время остро недостает. Дело не будет ни быстрым, ни легким, нет! Но две такие силы могут выковать терпимость, мир и, наконец — союз и вместе идти через Галактику.