Боб Шоу - Корабль странников

— Раненько в дорогу, — прокомментировал Сердженор, подсаживаясь к ней. — Корабль вряд ли взлетит раньше полудня.

— Для меня это новая работа, и это только второй мой рейс, — объяснила она. — А у тебя какие оправдания?

— Я уже бывал на Делосе.

— Поэтому он тебе надоел, — Кристина изучала его с нескрываемым любопытством. — Я слышала, что ты работаешь в топосъемке почти двадцать лет.

— Примерно так.

— Сколько же миров ты повидал?

— Точно не помню, трудно подсчитать, — Сердженор на мгновение удивился собственной лжи. Что-что, а число «своих» планет он знал. — Какое это имеет значение?

— Для меня никакого. Но если ты устал после пары недель отдыха на Делосе, что же будет, когда тебя выпустят на травку?

— Позволь мне самому побеспокоиться об этом, — холодно парировал Сердженор, раздосадованный грубой прямолинейностью вопроса. На топографических кораблях не существовало четкой иерархии — следствие постоянной текучести кадров — но он полагал, что неопытный новичок мог бы проявить больше уважения к его опыту. А скорее всего, вопрос Кристины задел нерв, напоминающий о растущей неудовлетворенности собой и службой, о несовместимости жизни звездного цыгана с его мучительной потребностью в устойчивых и постоянных отношениях, о неотвязном страхе: что, если он уже попросту не может перестать скитаться?

— Как бы то ни было, — сказал Сердженор, отвлекаясь от своих мыслей,

— что тебя-то заставило наняться к нам?

— А почему бы и нет? Только не говори, что ты из тех динозавров, которые считают толковую женщину чем-то сверхъестественным.

— Разве я это сказал?

— Можно сказать и не вслух.

— Собственно говоря, я имею в виду не пол, а возраст, — ответил Сердженор, не сдержавшись. — Ты же почти вдвое старше большинства новичков.

— Ясно, — Кристина кивнула, по-видимому, не сочтя нужным заметить грубостью. — Что ж, закономерный вопрос. Скажем так: я ищу новую карьеру, что-нибудь, чтобы отвлечься, если тебе угодно. Раньше у меня были муж и сын. Теперь их нет. Я хотела убраться с Земли. Ну, с техникой у меня всегда было неплохо, поэтому я прошла курс топографии… и вот я здесь.

— Мне очень жаль…

— Все в порядке, — она усмехнулась. — Все это было и прошло. В конце концов, всем нам когда-нибудь придется умирать…

Сердженор сдержанно кивнул, искренне сожалея, что не завел ничего не значащий разговор о погоде, если уж его угораздило оказаться именно в этом кресле.

— Все-таки прости… насчет того, что… я не хотел…

— Насчет шпильки о моем возрасте? Забудь. Ты ведь и сам уже не слишком молодой петушок, не так ли?

— Слишком так, — оживился Сердженор, возвращаясь к ни к чему не обязывающей пикировке.

Через несколько секунд двери «челнока» закрылись и аппарат взлетел в направлении космопорта. Косые солнечные лучи, дробясь в линзах иллюминаторов, отбрасывали блики на волевое, матово-бледное лицо Кристины. До самой посадки она непрерывно курила дешевые сигареты, просыпая пепел на форменный комбинезон, а время от времени стряхивала его на колени Сердженору. Он хотел было обратить ее внимание на множество табличек «НЕ КУРИТЬ», развешанных по стенам салона, но на секунду представил возможные последствия и благоразумно промолчал. С тем большим облегчением увидел он сквозь стекло сначала смутные, затем все более четкие очертания космопорта: посадочные площадки, доки, ангары и металлически отблескивающие пирамиды кораблей.

Забрав багаж, Сердженор и Кристина направились в операционный блок Управления, где прошли через неизбежную процедуру подписания документов и предполетный медицинский осмотр. И все равно оставалось еще три часа до полного сбора экипажа «Сарафанда». Сердженор искренне надеялся, что Кристина останется в комнате отдыха, но она предпочла прогуляться с ним к кораблю.

Здесь, в порту, «Сарафанд» вовсе не казался красавцем — просто восьмиметровый цилиндр, увенчанный конусом и опирающийся на две пары треугольных обтекателей. Лишь подойдя поближе, Сердженор увидел, что ремонтники превратили «Сарафанд» в настоящего щеголя. Сразу же бросились в глаза новые ряды предназначенных в жертву анодов, блоков из чистого металла, которые действовали как центры электрических и химических взаимодействий между кораблем и чужими атмосферами, таким образом сводя к минимуму эрозию всего корпуса. Увы, новенькие аноды плохо гармонировали с вмятинами и царапинами остальной обшивки.