Вениамин Климович - Шепот старых королей

– Отец, неужели нельзя перенести этот ритуал? – одетый в парадные королевские доспехи, Ирвин Третий чувствовал себя неловко. – По-моему, сейчас важнее разобраться с Диком-самозванцем, сообщают, что он собрал приличную армию!

– По традиции, Новый король нашей страны на второй день после коронации посещает Долину Шепота вместе с уходящим Старым королем, – Генри Восьмой любовался сыном: в позолоченных доспехах тот действительно выглядел очень импозантно. – Традиции хранят наше прошлое, а кто отказывается от прошлого, лишает себя будущего!

– Отец, я ведь уже не мальчишка, которому нужно вдалбливать в голову прописные истины! А будущее наше сильно зависит не только от того, как я чту традиции, но и от того, как быстро я буду решать проблемы с самозванцами!

– Но и я ведь тоже уже не тот семнадцатилетний мальчишка, что получил корону от твоего деда, – мягко возразил Генри, и в этом возражении послышалась сталь королевского голоса. – Корону, армию и традиции. Теперь твой черед, так что собирайся, Хранитель уже ждет!

Долина Шепота располагалась менее, чем в получасе верховой езды от замка, так что доспехи королей не успели и запылиться. А вот железные ворота, преграждавшие вход в ущелье, казалось, впитали в себя всю пыль веков. Никто не смог бы ответить, когда и кем они были созданы, но так же никто никогда и не сомневался, что они старше самого королевства. Сюда уходили старые короли – для вечной жизни, но не все, а те, кого для этого выбирало небо.

Неприкосновенность ворот охраняли две сторожевые башни, сложенные из огромных глыб тесаного камня. Семь лет назад Вирт Завоеватель, вынудив Генри запереться с армией в замке, отправился сюда – и бесследно сгинул со всем своим воинством. Крестьяне до сих пор рассказывают, что иногда видят призрак всадника, словно убегающего от страшного врага.

Но крестьяне, они и есть крестьяне, а покусившийся на подобную твердыню сгинет и безо всяких таинств. Ирвин изо всех сил прятал усмешку, глядя, как его отец благоговейно преклоняет колено перед железными ставнями.

– Старый король просит мудрости предков для Молодого короля! – крикнул Генри.

Ответом ему был порыв ветра – ни больше. Ветер тут вообще задувал прилично. Тишина. Генри обернулся на сына, и только под его взглядом юноша опустился на колено.

– Не испросившие позволения войти и не имеющие на то причины, сходят здесь с ума, – проговорил Генри, и от его странно изменившегося голоса у Ирвина по телу невольно пробежались мурашки. Он вздохнул.

Или то вздохнул ветер?

Сбоку в скале – совершенно там неожиданная – распахнулась дверь, и навстречу королям вышел старец, с головы до пят закутанный в дерюжный балахон.

– Хранитель! – обратился к нему Генри. – Я готов, если небо сочтет меня достойным! Это мой сын!

– Входите, – глубоким грудным голосом пригласил Хранитель. – Молодой король первым!

Пройдя запутанный лабиринт скальных ходов, все трое оказались, наконец-таки в самом ущелье.

– Юноша, – сказал Хранитель, – то, что ты здесь услышишь, ты можешь счесть прихотливой игрой ветра, а можешь счесть голосом предков. Но главное, чтобы ты УСЛЫШАЛ. Идем!

В этом месте две скалы практически сходились вместе, оставляя между собой извилистый коридор нескольких метров в ширину. И в стенах этого коридора были выбиты статуи. Некоторые – тщательно, некоторые только напоминали человеческие фигуры. Многие были незакончены. Холодный проинзывающий ветер был здесь полновластным хозяином.

– Что это? – вдруг спросил Ирвин, вслушиваясь.

– Ты что-то услышал? – обратился к нему Хранитель.

– Мне показалось… Что кто-то вроде произнес «насилием не завоюешь, а озлобишь»… Я не уверен, кто… Не он же? – Юноша осматривал оказавшуюся к нему ближайшей статую.

– Сигизмунд Второй, – сказал Хранитель. – Закончил правление двести десять лет назад.

– Тот самый, что покорил герландов? – поразился Ирвин. – Он закончил здесь?

– Да, небо позволило ему ЗАКОНЧИТЬ здесь.

В голосе Хранителя прозвучала странная интонация, но капюшон не позволял увидеть его лицо.

– А здесь холодно, – поежился Ирвин. – Боюсь, насморк на пару дней мне обеспечен!

Генри кашлянул – скорее дипломатично, чем симптоматично – и молодой король пошел дальше.

– Опять! – воскликнул он возле следующей статуи. – «Власть дается людьми, править назначает небо». Это кто?

– Генри Шестой, правил восемнадцать лет и ЗАКОНЧИЛ здесь триста сорок два года назад.