Иво Штука: Находка у Белых Камней

ИВО ШТУКА

Находка у Белых Камней

а, моя фамилия Ворличек, и эта загадочная находка - дело моих рук, вы попали по адресу. Но, право, не знаю, зачем еще раз рассказывать об этом, в газетах все уже сообщили и дали целых восемь строк. Да и времени у меня мало. Вот посмотрите, на столе ждут проверки добрых пятнадцать тетрадей, а на восемь часов я купил в городе билет в кино. Но поскольку вы приехали из самой Праги, товарищ журналист, заходите, хоть выпейте чашку кофе. Снимайте пальто. Находка эта, собственно, не моя, а бульдозериста Управления государственными лесами Алоиса Кулгана. На Белых Камнях - это вон тот холм - ребята прокладывали новую дорогу для вывоза леса. Они вгрызались в склон холма, бульдозер выворачивал пни и корни, на фоне окружающей зелени это выглядело жестоко, но ничего не поделаешь - для грузовиков нужна дорога. Как-то в июле, после полудня, этот Кулган прибегает ко мне и просит: "Пан учитель, пойдем посмотрим, перед моей машиной неожиданно покатился череп. Человеческий". Почему Кулган, найдя череп, прибежал именно ко мне, а не в госбезопасность? Видите ли, деревенским жителям чаще приходится иметь дело с костями, чем вам, горожанам: между вами и землей асфальтовая или каменная мостовая, так что вы не отличите кроличью челюсть от кошачьей. А Лойза сразу понял, что этот мертвец лежит в земле не одно десятилетие и никакую полицию в мире уже интересовать не может. Я здесь считаюсь, между прочим, главным специалистом по раскопкам. Видите ли, в наших краях достаточно разок-другой ковырнуть каблуком землю, чтобы наткнуться на кости какого-нибудь прадеда. Здесь все пронизано историей и предысторией. Человеческое общество сложилось в наших краях добрых сто тысяч лет назад. Как я стал заниматься археологией? В студенческие годы вы, вероятно, тоже искали заработка, если только у вас не было дядюшки миллионера. Работу по раскопкам мне предложила моя коллега. Поскольку девушка мне нравилась, да и соблазняла перспектива, не слишком надрываясь, проводить целые дни на воздухе, я согласился. А потом уж занимался этим каждые каникулы. Впрочем, наши ребята, работавшие на стройках, издевались над нами, уверяя, что мы стали полевыми мародерами. Мы рылись в земле неподалеку от Брно - там было какое-то доисторическое поселение - и время от времени находили то черепок, то обломок бивня мамонта. А что будут люди находить после нас при раскопках? Лезвия для безопасных бритв? Искусственные челюсти? Автомобильные покрышки? Там работал с нами студент художестванно-промысловой школы Ярда Тратил. Отсутствие денег этот парень компенсировал озорными выдумками. Так вот, Тратил говорил, что больше видеть не может, как наш доцент огорчается из-за этих черепков, здесь, говорил он, следовало бы обнаружить какую-нибудь мировую редкость. И мы решили это дело устроить. Как-то после обеда раздобыли пять килограммов глины, смешали ее с сажей и всякими отбросами, чтобы она приобрела старинный вид, и Тратил за полчаса вылепил такую прекрасную карикатуру на Вестоницкую Венеру, что сердце радовалось. Рабочие кирпичного завода, развлекавшиеся вместе с нами, немного, очень осторожно обожгли ее в печи. Затем Тратил оббил ее, выпачкал, мы назвали новую древность Поуздржанской Вендулой и, спрятав под рубашку, принесли на место раскопок. Хорошенько зарыли ее в один из срезов, который предстояло завтра или послезавтра раскапывать, и выжидали момента, когда западня захлопнется. Благодаря этой фигурке мы трижды хохотали. В первый раз, когда доцент нашел Вендулу в земле и поверил, что мы сделали уникальное открытие. Во второй раз через десять минут, когда он, установив, что попался на удочку и в газетах не будет широковещательных заголовков с его именем и латинского названия Венус Пайтли, прогнал нас с места раскопок, обещая поубивать всех до единого вкупе с нашими родственниками. А в третий раз звучали хохот и песни, когда над нашими сырыми лугами взошла луна, огромная, какой она бывает только над равнинами, а может, еще над морем. Тогда мы со скульптором Тратилом притащили из Поуздржан три бутылки белого вина, от которого возникает этакий холодок у самого корня языка, и вместе с доцентом отчаянно напились в знак примирения. Как видите, я на собственном опыте столкнулся с фальшивкой. Впрочем, в археологической литературе можно найти уйму таких случаев; подделки фабриковались не только из студенческого озорства, но и от отчаяния, от злости, а порой из-за священного увлечения идеей.