Дмитрий Шубин - Тигр на свалке

Спуск прошел быстрее и легче. В какой-то момент мы оказались на краю широкой площадки-выступа и я, взглянув вниз, остолбенел. Гигантских размеров кратер искусственного происхождения виднелся далеко впереди в долине.

– Серебряный карьер, – почему-то с жалостью в голосе сказал Роди. – Выработали полностью, видишь, даже экскаватор бросили.

Алекс снял с шеи бинокль и протянул его мне. Я настроил увеличение и увидел проржавевший огромный многоковшовый экскаватор, одиноко стоявший на самом дне карьера. Перед въездом на дорогу, спиралью убегавшей вниз этой гигантской ямы, находился большущий грузовик, колеса которого наверняка превышали мой рост. Кузов был наполнен горой породы, корпус проржавел ничуть не меньше, чем у экскаватора.

– Когда-то на этом месте возвышалась высоченная гора, полная серебра и укутанная девственным лесом, сплошь покрытым бабочками монархами. Я тебе покажу их, красота нечеловеческая. Ночтитлан до сих пор выращивает таких бабочек.

– Выращивает? – переспросил я.

– Ну да. Сам увидишь, когда доберемся до места.

Спустились к карьеру, когда солнце начало клонить к закату. Огромнейший котлован стали обходить по периметру. На это потребовалось не менее часа. Вскоре вошли в заросли деревьев и принялись пробираться по едва заметной звериной тропке вниз под уклон, кое-где Алексу пришлось прорубать дорогу мачете, которое он предусмотрительно достал из рюкзака. После, когда спустились еще ниже и вышли на открытое пространство, впереди показалась красивейшая, заросшая лесом долина с быстро бегущей горной рекой. Позади солнце краем задевало перевал.

– Поспешим, – сказал Алекс и прибавил шаг. – Вскоре стемнеет.

– Ночтитлан уже знает, что мы идем, – сказала Элизабет, которая бежала передо мной за хозяином, мелко перебирая лапами.

– Почему это? – спросил я.

– У него тут в долине датчики да камеры понавешаны. Наверняка уже получил сигнал о прибытии гостей.

Мы вновь зашли в густой лес, тропинка здесь была просторнее, духота, перемешанная с запахами гнилой листвы, кружила голову. Воздух наполнялся трелями птиц, перекликались звери, но этот животный гул сразу, как по команде, смолк, стоило только верхнему краю солнечного диска скрыться за горой. Моментально стало тихо, долину накрыли сумерки, лишь трава и ветви засверкали светлячками, стайки которых закружились в воздухе, в метре перед Роди они разлетались в стороны и вновь сходились уже за моей спиной, кружась в танце. В глубине леса светило «дьявольское дерево», чья кора, содержащая фосфор, излучает столь яркий свет, что при нем можно свободно читать в темное время суток. Природа словно захотела осветить путь идущим. П. Алекс снял с пояса огромный полицейский фонарь и, на всякий случай освещая дорогу, продолжил ритмично шагать. По пути нам попался высокий решетчатый забор, убегавший и терявшийся в темноте вправо и влево. Роди открыл калитку и, пропустив нас с Лизи вперед, зашел сам, не забыв закрыть за собой дверцу. Вскоре мы вышли на широкую темную поляну, и Роди резко остановился на самой опушке. Я чуть не врезался ему в спину, но собаке на ногу все же наступил. Элизабет заскулила, шарахнувшись в сторону. Где-то недалеко впереди залаяли две собаки.

– Полегче, косолапый, – зло прошипела Лизи. – Иначе понесешь меня на руках.

Я извинился и посмотрел вперед, выглянув из-за спины Роди. Вышла луна, которая немного осветила окрестности. На противоположной стороне поляны под высокими стволами деревьев виднелся силуэт одноэтажного строения. Горело три окна.

– Надо подождать, – сказал П. Алекс.

– Чего? – шепотом спросил я.

– А вот посмотри, монархи. – Роди направил луч фонаря вперед и вниз и я увидел, что перед ним на дорожке из широких мраморных плит и везде, куда попадал свет, растут красивые оранжево-красные с черными прожилками цветы. Э-э, нет, это не цветы, ведь цветы не могут расти на мраморе! Это оказались бабочки, и они покрывали все пространство перед нами. Внезапно вспыхнул яркий свет, это на деревьях, окружающих поляну, зажглись прожекторы. Зрелище потрясающее! Представьте себе мириады бабочек – везде! Ажурными гирляндами они украшали ветви деревьев, облепляли стволы. Каждое растение – в плотном наряде из монархов. Их слегка подрагивающие легионы усеивали землю. Под лучами света миллионы их поднялись над поляной, заполнили воздух своими красочными крыльями, пронизанными лучами прожекторов. Пока я разглядывал это удивительное действо, одна из веток толщиной сантиметров в пять сломалась под бременем насекомых и упала на траву, рассыпав по ней свой живой груз.