И тут Атон процитировал:
– "И был вечер, и было утро: век двадцать первый.
И сказал Человек: да произведу-ка я душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. Человека по роду его. И стало так".
– Когда мир диктовал новые принципы жизни, Папе пришлось выравнивать религиозные каноны под современность, впрочем, как и во все времена. Вначале людей жгли на кострах, потом сами же канонизировали их. Не отставай, иначе проиграешь. Тем более, здоровье Павла-седьмого стало подводить. Почему-то Всевышний не очень-то торопится с исцелением Главного верующего в Него. Пришла пора менять несколько внутренних органов, клонированных из его же клеток. Основные Церкви под влиянием Ватикана договорились и начали давить на чиновников. А, как известно, любой закон учитывает «не возникновение конфликта с вераисповедывающим большинством». Свершилось. По настоянию и давлению Церкви на политиков, на свет появилась поправка к «Закону о признании души». Основная трактовка: «Любое существо искусственного происхождения, имеющее не менее 90 % тела органического содержания, признается живым и имеющим права соответственно законодательству». И к ней еще несколько примечаний. Кстати, поправка решила много проблем. Вопрос о производстве клонов человека отпал сам собой. Кому они нужны? Любой клон человека с рождения имел все права. А зачем лишние люди на Земле? Своих девать некуда, даже деньги за бездетность платят. Поэтому и производят разных роботов с органикой менее 90 %. Их можно использовать в работе, прав эти существа не имеют. Вот тут-то и пересеклись интересы Стигматника Карлоса с основными религиозными конфессиями. Интеллект у искусственных тварей не уступает человеческому, а прав нет. Новая религия, по мнению Карлоса, продвигала бы мнение, а потом и навязчивою реальность, что любое существо, не важно сколько в нем органики, имеет все права. Он считал, что со временем стигматники расползутся по всей Земле, идеалы изменятся, и под напором общественного мнения политики внесут новую поправку, что-нибудь наподобие «Все, что имеет интеллект или даже просто инстинкты – живое, соответственно имеет душу и полагающиеся для этого права». Вот, в принципе, и вся история. – Атон подошел к своему автолету, связался с кем-то и спросил: – Ну, что там у вас?
– Он ушел, Атон. Как в воду канул. Сейчас прочесываем местность.
– Под землю канул, а не под воду, идиоты! Ищите под землей! – Полиевски отключился. – К сожалению, мне придется покинуть ваш веселый пикник.
– Скажи лишь напоследок, – попросил я. – Если дискета принадлежала Карлосу, почему он расстрелял бандитов, тогда на свалке, которым сам же и хотел передать ее для доставки?
– Да все просто. Он и в лицо их не знал. По характеру Стигматник Карлос не особо любит людей и, представь себе, даже их копии, я имею в виду андроидов. Однако он ведь не мог послать для переправки дискеты в другой округ обезьяну или лошадь. Представьте, животные разгуливают по Вашингтону, улаживая какие-то свои дела. Он тогда так и считал. По крайней мере, тогда. Когда же вопрос встал о безопасности, он все же послал в Европу своих киберов. Но за несколько месяцев до этого вроде бы никаких проблем не было, и он просто связался с бандитами, которым покровительствовал большой человек, чтобы те перевезли дискету в столицу Североамериканского округа, а за это просто предложил им деньги. Карлос даже и не думал лицезреть этих курьеров. И когда бандиты, потеряв посылку, прибыли на свалку, их уничтожили, как простых нарушителей территории. Когда выяснилось, что вышла промашка и теперь дискета в чужих руках и, соответственно, уже являлась уликой влияния Карлоса на человеческий мир, то тигр решил вернуть ее любыми способами. Вам повезло. Остальное расскажу как-нибудь потом, мне надо работать. Я найду вас позже. Только, ребята, советую на время уехать из Мексики, тут на вас кучу дел придумали.
Полиевски сел за штурвал, подмигнул всем и захлопнул дверцу. Автолет пошел на взлет и вскоре уже удалялся на север.
– А нам что сейчас делать? – спросил Колян.
– Мы с Санчо летим назад, во Францию. Вас же я посажу на самолет до России. Все разрешилось. Остальное знать не обязательно, – рассудил П. Алекс.
– Есть хочется, – произнесла Жанна, и почему-то посмотрев на меня, добавила: – Что-нибудь из французской пищи.
– Не против, – сказал я.
– Да ты че, Жанка! – запротестовал Длинный. – Нас убьют твои родители!
Читать дальше