Всеволод Слукин - Последний командир «Дискавери»

«Однако Сэлинджер может немного подождать, — решил командир, откладывая в сторону «Звездную лоцию», — теперь самое главное — это восстановить связь, исправить передатчик. Второе — это определить положение «Летучего голландца» в пространстве и рассчитать его орбиту». Пименов перешел в радиорубку, стал просматривать и проверять блоки передатчика. Пименов не знал этих старых схем. Чтобы их изучить, потребовалось бы слишком много времени. Передатчик так и не заработал…

А «Летучий голландец» мчался дальше по своей орбите, описывая громадный эллипс вокруг Солнца. Где-то впереди судоходные тридцатые секторы. Пассажирские, грузовые, исследовательские ракеты. На них люди, люди… И туда летит эта старая калоша, приближая Пименова к людям и людей к неведомой опасности. Обязательно нужна связь. И еще необходимо увести «Голландца» из зоны, в которой он снова мог стать причиной аварии.

Пименов вспомнил об МП-149. Из-за его, Пименова, халатности и беспечности потерпел аварию патрульный корабль. Сам-то Пименов жив, а что там с его друзьями, что с МП-149?

Но долго раздумывать нельзя, нужно действовать. И Пименов опять засел в библиотеке. Он занимался английским, считал, возился с приборами в рубке управления, чертил. Через две недели он уже был в состоянии рассчитать самый лучший вариант возвращения на Землю. Но топлива оставалось очень мало. Лететь экономично — значит лететь не с максимальной скоростью. Полет до Земли должен продолжаться восемь месяцев, почти все время с выключенными двигателями. Хватит ли продовольствия? Да, хватит, если питаться разумно. «Нужно сбрасывать лишний вес, — сказал себе Пименов, — экономия сил, ни одного лишнего движения. Везде экономия!» Он отрезал от своего куска замороженного хлеба — сегодняшней порции — половину и положил ее в этиленовый хлебный термос — на завтра…

…А на следующий день в точно назначенный момент Пименов включил двигатели (кнопка «Запуск» была давно исправлена). «Дискавери» стал набирать скорость. Командир лежал в черном кожаном кресле и смотрел на показания приборов. Совсем недавно он вот так же лежал и силился найти кнопку, выключавшую двигатели… Теперь Пименов знает, где она. А такой кнопки, нажатие которой уничтожало бы корабль, нет вообще. Правда, «Дискавери» может все-таки взорваться. То есть взорвутся, конечно, двигатели. Но вместе с ними и корабль. Этот рычаг находится у входа в реакторный отсек под стеклом, в коробке с пломбой. Пименов так и не смог точно узнать, для чего был сделан такой рычаг. Видно, на случай какого-то особого режима реакторов. В инструкции говорилось, что включать этот рычаг можно не более чем на пять секунд. «Во избежание взрыва» — так там было сказано…

Двигатели отработали положенное время и смолкли. Вновь наступила тишина, прекратилась вибрация, замерли стрелки индикаторов. Теперь нужно только ждать, ждать… Почти восемь месяцев…

Пименов подумал, что теперь может поваляться, почитать старые книги, вообще отдохнуть. И действительно, дней десять он не вылезал из библиотеки, читал подряд и Эдгара По, и Харуэлла, и техническую литературу, улыбаясь иногда тому, с какой серьезностью ученые того времени обсуждали вопросы, известные теперь каждому школьнику.

Потом он решил немного размяться и походить по кораблю, обследовать отделения и трюмы, и это обследование затянулось почти на месяц. Командир ковырялся в старинных приборах, поражаясь, как с такой примитивной техникой можно было летать в пространство, исследовать миры и делать чудесные открытия. Пименов попал как бы в музей старинной утвари и аппаратуры. Все казалось интересным, все хотелось пощупать своими руками, попробовать в действии.

И он пробовал. Вертел громадные черные пластмассовые рукоятки, смотрел в окуляры, на экраны, пытался разобраться в устройстве приборов. К вечеру, усталый, он приходил в каюту и заваливался на койку… А утром все начиналось сначала: незнакомые приборы, странные предметы…

Но однажды, проснувшись, командир почувствовал, что сегодня ему не хочется идти ни в библиотеку, ни в трюмы, ни в машинное отделение. Не хотелось даже вообще вставать с постели. Не было аппетита. Пименов подумал, что захворал, но температура была нормальной, ничто не болело. «Просто напала лень, — решил командир, — нужно обязательно ее перебороть!» Вместо этого перевернулся на другой бок и снова уснул.

Он проспал еще часа три, затем вскочил с постели:

— Кто там? Кто здесь есть? Походил босиком по каюте, выглянул в коридор, прошелся по всем помещениям. Никого! Наверное, приснилось, хотя ему так ясно послышалось, будто кто-то его позвал: «Лева!»