Сергей Павлов - Акванавты

— Я думал, ты вышел в воду, — сказал Болл, как только я появился в каюте.

Болл полулежал, откинувшись на подушки. Даже успел одеться. Я отдал ему термос, сел рядом на край дивана. Болл отвинтил крышку и жадно прильнул к соску.

— Грэг, зачем работал батинтас? — спросил он в перерыве между глотками.

В каюте чисто. Запах какого-то цветочного экстракта. Очень легкомысленный запах. По-моему, жасмин.

— Пришлось смыть то, что ты приволок из воды.

Судя по его заинтересованному взгляду, он ровно ничего не помнил. Ладно, пусть сначала поест.

Я кивнул на фотопортрет и спросил:

— Это кто?

— Барбара, — ответил он и бросил есть.

— Жена?

— Нет… Еще нет. Десять лет ни да, ни нет.

Мы помолчали. Болл поставил термос на стол. Понизив голос, сказал:

— Актриса!..

Странная интонация. Не то наигранный восторг, не то досада. Скорее всего и то и другое вместе. Может быть, он приглашает меня порыться в памяти? Рыться в памяти почему-то не хотелось, и я осторожно спросил:

— Голливуд?

— Бродвей, — ответил Болл и добавил: — Театр. Какого-то там нового направления… Красивая, верно?

— Красивая, — ответил я. В равной степени это могло быть и правдой и ложью.

Болл помрачнел и потянулся за термосом.

— Десять лет, Грэг. Иногда бывает невыносимо трудно. Хоть в петлю…

— Мне тоже, Свен. Иногда.

— Скажи мне откровенно. Грэг, ты… ты очень несчастлив?

— Очень, — сказал я откровенно.

Болл быстро взглянул на меня и некоторое время молча тянул бульон. Потом заговорил:

— Было время, коллега, я тоже хотел застрелиться.

Он тоже!

— Мысль, о самоубийстве казалась мне чрезвычайно заманчивой… Пережил, как видишь. Мне в голову пришла другая мысль: человек именно для того и создан, чтобы жить.

Бодрая мысль, подумал я. Ну, ну…

— Сотни тысяч, миллионы поколений наших предков жили и умирали для того, чтобы мы с тобою, Грэг, стали такими, какие мы есть. И мы не имеем права уходить из жизни просто так, ничего не оставив потомкам. Мы в ответе за будущее. Мы — предтеча будущего. Мы должны понять, наконец, какое бремя ответственности несем за тех, кто будет после нас. И от того, как живем мы, зависит то, как будут жить они.

Я был ошарашен и не пытался этого скрыть. А он не так уж прост, этот мистер из Филадельфии…

— Свен, — сказал я. — Ты открываешь Америку. Но я рад за тебя. А что касается нас, то мы поняли это давно.

— Кто это «мы» и когда это «давно»?

Болл задал вопрос без всяких эмоций. Просто он любил точность.

Я мысленно прикинул, стоит ли отвечать. По прошлому опыту знал, что не стоит. Потому что ответить я мог только так: «Наше общество, в семнадцатом году». Такие ответы шокируют мистеров боллов.

— Зачем ты вышел в воду до моего возвращения? — спросил я. — Да еще в таком состоянии?

— Ты не вернулся, — ответил Болл. И заметив мое недоумение, добавил: — Ты не сумел уложиться в двадцатичасовой срок.

— Неправда. Я вернулся на два часа раньше, чем обещал.

Болл удивился.

— Точнее? — спросил он. — В котором часу?

— В двадцать три пятнадцать.

— Сегодняшней ночью?

— Ну, разумеется! Что за вопрос!

— В этом все дело, Грэг… — Болл взглянул на часы, осторожно потрогал затылок, спросил: — А где ты, извиняюсь, был вчера?

— Не понимаю…

— Я тоже… Грэг, давай разберемся. Какое сегодня число?

— Двадцать девя… То есть, уже утро тридцатого.

— Тридцать первое, Грэг!

— Тридцать… Что?!

Я привстал и впился глазами в циферблат хронометра. В календарном окошке красовалась цифра «31». Я произвел в уме несложный расчет, и мне стало ясно, что я невзначай потерял где-то целые сутки! Если, конечно, хронометр не врет.

— Хронометр не врет, — сказал Болл. — Можешь сравнить его показания с календарной шкалой на пульте «Мурены».

Я сел и задумался. Странно, каким это образом мне удалось заблудиться во времени? Непостижимо! Хотя…

— Свен, я слушал «реквием бездны».

Болл вздрогнул.

— Вот оно что… — тихо сказал он и нахмурился.

— Свен, я наткнулся на кирку, нашел украденные ружья. Кирка была рядом с ружьями. Понимаешь? Либо — Пашич, либо — тупик. Сейчас я так не думаю, но тогда у меня не было другого выбора… Увлекшись поиском, я забрался в «подвал». И мне показалось, что там, в глубине, мигает фара. Вспыхивает, гаснет, опять зажигается… Я пошел вниз и «сорвался». Глупо, конечно, никого там не было. Кроме полипуса и двух светящихся медуз. Зато потеряны целые сутки, хотя мне казалось, что я пробыл на «голубом этаже» не более часа. Вот такая история…