Сергей Павлов - Акванавты

Я вел машину на малой скорости и с величайшей осторожностью. Словно боялся, что та, которую я так долго и трудно искал и нашел наконец, может подобно легкой гриновской Фрези Грант неожиданно сбросить темное свое покрывало и упорхнуть от меня в блуждающую неизвестность. И я останусь один на дороге, терзая себя бесполезной тоской по несбывшемуся…

Я остановился, чтобы протереть забрызганную на проселке фару. Мы разговорились.

— …Да, вероятно, вы правы. Но Андрей, по-моему, упускает из виду то обстоятельство, что с изменением давления воды изменяется газовая насыщенность белка. Результаты структурного анализа гипнотизируют и, в конечном итоге, мешают понять, что здесь необходим анализ не только на молекулярном уровне…

Я проклинал себя, понимая, что болтаю что-то совершенно ненужное в эту теплую звездную ночь. И она понимала. Предупредив меня прикосновением руки, включила приемник.

— На ночь много нельзя о бентарках, — сказала она. — Могут присниться. Послушаем музыку. Это — Глиэр…

И она усилила громкость звучания.

Да, это Глиэр. Хорошо мне знакомый концерт для голоса с оркестром. Лотта заговорщически прошептала.

— Говорят, что, если слушать его в одиночестве или вдвоем, он звучит по-другому…

— Сейчас мы это проверим, — тоже шепотом ответил я.

И мы убедились. Для тех, кто делит одну бескрайнюю звездную ночь на двоих, Глиэр звучит по-другому…

Я был счастлив тогда и не знал, что мне суждено будет слушать Глиэра в ночном одиночестве.

Я поднялся и вышел в салон. Болл куда-то исчез. Вероятно, перешел спать в каюту. Ладно, потом уточним. Я поставил кресло нормально и направился в рубку.

— Я — «Бездна-1010», я — «Бездна-1010». МИО, «Колыбель», руководителю глубоководного сектора Леону Дуговскому. Десант на станции «Д-1010» продолжает работу. Прошу запросить все научно-исследовательские организации мира, имеющие отношение к любому виду работ на уровне высшего моделирования в области бионики и бионетики…".

Я отключил микрофон, проверил качество записи. Незнакомый голос в наушниках ясно и четко повторил только что продиктованный текст. Хорошо, автоматика третьего бункера действует безупречно. Я не знал, какова емкость записывающей катушки радиобуя, поэтому, прежде чем продолжить диктовку, постарался сложить текст в голове как можно более краткий.

«Содержание запроса: проводились ли за весь период деятельности вышеупомянутых организаций какие-либо эксперименты с гигантскими кальмарами рода архитевтис. И если проводились, то в какой именно форме и с каким результатом конкретно. Соболев, Болл. Конец передачи».

Я надавил клавиш «Всплытие РБ-Коралл» и отключил аппаратуру. Да, загадал я старику загадку. Не преждевременно ли? Вполне возможно, что преждевременно, но мне приходится идти на риск. Высшее моделирование. Эту гипотезу тоже нужно проверить… Хорошо, что мне «приснился» Глиэр.

Дверь в каюту Болла оказалась незапертой.

Груда осколков и лужа, сильный запах спиртного, отчаянный вой вентиляторов. Тот самый вой, которому я был обязан своей музыкальной иллюзией. Автоматика бункера, растревоженная сигналами химических анализаторов, задала воздухообменным устройствам сумасшедшую работенку. Господам развлечение — слугам кручина.

Похоже, Болл сюда не заходил. Мне тоже здесь нечего делать. Уходя, возле двери я нажал зеленую кнопку. Маятником откачнулась заслонка, из санитарного шлюза одна за другой выползли три металлические черепахи. Механизмы-уборщики, деловито урча, выпивают лужу. Скрежещет стекло. Ненавижу скрежет стекла. Я прикрыл дверь и направился в душевую.

Включил холодную воду. Стоял под ледяными копьями струй, пока не замерз окончательно. Яростно тер полотенцем онемевшее тело. После холодной воды всегда ощущаешь здоровую твердость каждого мускула.

Вернувшись в салон, разогрел бульон и наполнил два термоса. Про запас. Открыл холодильник, извлек наугад какую-то банку. На этикетке монолит лимонного кекса, изображенный по всем правилам аксонометрии. Однако содержимое банки вызвало тоску. Ужасно хотелось пожевать чего-нибудь зубами. Я многое бы отдал за обыкновенный сухарь.

Покончив с едой, не торопясь убрал посуду. Я был чем-то легко и непонятно встревожен. И поэтому делал все нарочно медленно. Такое ощущение, будто я делаю все это машинально, и мне нужно делать что-то совершенно другое, но что именно — не пойму. Вокруг меня будто бы образовалась какая-то странная пустота. Иллюзия глубокого вакуума, подумал я. И направился к пульту бункерной коммутации.