Сергей Павлов - Акванавты

— А вот и я, — говорит знакомый голос. — Ты удивлен? Ничего, это пройдет. Как тебе нравится мой туалет?

Удивлен! Мне кажется, это недостаточно точное слово для характеристики моего состояния.

Женщина в черном ждет ответа. Не вижу, но чувствую пристальный взгляд. Драгоценная ткань довольно прозрачна, и даже в тех местах, где она собирается в складки, просвечивает обнаженный торс весьма совершенных пропорций. Края покрывала у ног обрамляет черная пена тончайших кружев. Лица не видно под черной густой вуалью, но я не сомневаюсь, что оно прекрасно.

— Эффектно… — говорю, принужденный ответить. — Очень эффектно. — И неизвестно к чему добавляю: — Мария Кристина Гонсалес!..

— Ты забыл мое имя? — смеется.

— Нет, представь себе, помню. Бездна Пучина Кальмарес и Тьма… Кажется, так?

— Не совсем, — что-то лукавое слышится в этих словах.

Две лампады источают спокойный фосфорический свет. Одна из них голубая, другая — бледно-лиловая. Это светящиеся глубоководные медузы. Меня искушает желание видеть лицо незнакомки, но свет «лампад» недостаточно ярок, чтобы пройти сквозь вуаль.

— Не совсем! — повторяет она торжественным тоном. — К перечню моих имен ты забыл добавить собственную фамилию.

— Польщен, мадам, но вы меня, признаться, озадачили…

Из-под черного покрывала медленно высвобождаются великолепно изваянные женские руки. Ложатся мне на плечи. Обнимают за шею. Где-то рядом неистово бьют барабаны.

— Свадебные барабаны, — шепчет она. — Понимаешь?.. Ты мой!

Ощущаю трепет прильнувшего гибкого тела. Кружится голова. Кажется, я задыхаюсь!

— Оставьте, мадам! Все это вульгарно и глупо!

Пытаюсь стряхнуть с себя цепкие руки.

— Ты мой! — жарко шепчет в лицо через вуаль. — Мы связаны узами тайного брака. Обними же меня! Крепче, ну! Уйдут суета и тревога, остановится время. Во вселенной нет никого, кроме нас. Ты и я! И с нами полночь твоих желаний…

Прочь, все твои чары напрасны, я все равно не смогу быть с тобою, уйди!..

Объятия жарче, сильнее, шепот все ласковей и неразборчивей.

Полночь ли, полдень, свет или тьма, добрая, слегка ошалевшая фея со мной или красивая ведьма, жив или мертв… Стоит ли думать об этом? Может быть, просто взглянуть ей в лицо и забыть обо всем? Взглянешь — и крышка. Камнем на дно, как другие…

Срываю вуаль. А-а-а!.. Страшная карнавальная маска, мертвые дыры глазниц.

И снова где-то внизу, в глубине, завывающий крик. Отчаянный, дикий и жуткий в своем одиночестве…

Я уже не корчусь в объятиях — мне все равно. И вовсе это не руки, а змеи. Страшная маска — сама по себе, змеи — отдельно. Их много, отвратительно толстых питонов, я в центре клубка. Маска, оскалив светящиеся зубы, плавает рядом. За ней волочится длинный светящийся хвост.

В голове вскипает знакомый стеклянный шум. И вдруг словно пелена падает с глаз: я вижу хрустальный колокол света от прожекторов Манты. Ощущаю встречный ток воды, удушье проходит. Значит, идет декомпрессия, или, попросту говоря, я поднимаюсь. Нет, не я поднимаюсь — меня поднимают. Выше и выше. Со скоростью света. Это, конечно, гипербола, но как выразиться иначе, если голубой карбункул батиметра на глазах становится изумрудно-зеленым? Со скоростью цвета? Пусть так, а вот с головой у меня, должно быть, не все еще в полном порядке, иначе бы я догадался, кто меня тащит. Нет сил шевельнуться.

Змеи, питоны… А раньше были женские руки. Смешно! Можешь смеяться, последний раз в своей жизни, потому что это не змеи, не руки — щупальца это, громадные щупальца в бородавках-присосках, каждая из которых величиной с добрый кулак. А сзади — громадная скользкая туша, оглянись и увидишь. Зачем? Знаю и так: я в лапах гиганта. Жалкий цыпленок в когтях у орла… Адиос амор [2] прощай любовь (исп.) . Бездна Пучинос и Тьма, — ты умеешь шутить, старая ведьма, умеешь, должен признаться… Ладно, прощаю, мужчины тоже умеют прощать…

Кристалл отливает зеленым сиянием. Потом постепенно желтеет. И вдруг — остановка: не чувствую тока воды. Все внутри холодеет: конец… Вижу затылком раскрывшийся клюв и нацеленный глаз. Примеряется, гад!.. Откусит голову? Или сразу станет терзать на куски? Лучше бы сначала голову; хрум, как орех, и жри…

Сдавленный кольцами щупалец, забываюсь в смертной тоске.

Сверху тихо и мягко опускается тайра. Поравнявшись со мной, подбирает края своей королевской мантии, втягивает тонкие щупальца внутрь полусферы. Королевский книксен… Спасибо, Ваше Величество, но я уже не верю в приметы. Ах, Вы пришли посмотреть, как палач приведет в исполнение приговор Бездны! Тысячу раз благодарен, Ваше присутствие скрасит несчастному страшную казнь… Чего же ты ждешь, многорукая тварь?!