Андрей Прусаков - Древолюция

Когда статья Алекса про местный Дымовский целлюлозный комбинат, сливавший в близлежащую реку Гочу неочищенные стоки, прогремела в области, популярнее человека в Дымове, пожалуй, не было. Но Поборцев не стремился к популярности, наоборот, в журналистских расследованиях она только вредила. Он радовался, что в Дымове в лицо его не знали, ведь он только вырос здесь и, едва повзрослев, уехал в Екатеринбург учиться, да там и остался…

За стеклом промелькнула белая табличка с синей надписью «Дымов», и Поборцев сбавил скорость. Дымов, заложенный то ли самим Ермаком, то ли одним из его атаманов, был небольшим городком. Типичная русская провинция, разительно отличавшаяся от Екатеринбурга, не говоря уже о Москве. Приезжих тут разглядывали с любопытством, а не с презрением или подозрительностью, как в столице. Тюнингованная ярко–красная машина вызывала у прохожих неподдельный интерес. Алекс заметил, что люди оборачивались вослед. У въезда в город разместилась заметная желтая заправка. Когда он был здесь в последний раз, ее не было. Растет городок, расширяется. Это хорошо, подумал он, наверно, хорошо. Проехав через город насквозь, больше ничего нового Поборцев не заметил, и тоже был этим доволен.

Вот и знакомый с детства дом. Дядя, наверное, уже ждет.

— И–у-в–ж! — перепиленная доска грохнулась на горку опилок, и двое подсобников шустро отнесли ее в сторону, аккуратно уложив в штабель.

— Закончите штабель — и перекур! — объявил Вожаков. В первый раз оказавшись на лесопилке, он не мог спокойно слушать этот визгливый, въедавшийся под кожу звук дисковой пилы. Поначалу затычки в уши вставлял, стойко перенося насмешки. Ничего, зато не оглохну к пенсии, как Гужин, думал он.

Вязниковская лесопилка была, пожалуй, одним из основных производств в Дымовском районе, не считая молокозавода да целлюлозо–бумажного комбината и, наверно, каждый второй вязниковец работал на этих предприятиях. Выбор небогатый, да что сделаешь? Здесь вам не Москва.

— А может, наоборот: сначала перекур, а потом… — заикнулся один из подсобников, молодой парень, дальний родственник Гужина. Николай ничего не ответил. Он знал, что это шутка, молодым надо покуражиться, показать старикам, какие они лихие, как разговаривают с начальством.

Он сам был таким. До армии. Все‑таки армия мозги вправляет. А если нет — то их и не было. После армии Николай поехал в соседний город и поступил в лесной техникум. Учиться было нелегко, мать, как могла, помогала, билась, присылая с оказией посылки с деревенскими солениями. Николай и сам не упускал возможности заработать: и охранником был, и вагоны приходилось разгружать. Вопреки прогнозам стариков, он не уехал в Нижний Тагил, Екатеринбург, Питер или Москву, а вернулся и устроился на лесопильный завод. Устроился еще при старом директоре, но новый хозяин, изрядно перетряхнувший контингент и безжалостно уволивший алкоголиков и воров, присмотрелся к серьезному парню с образованием и вскоре назначил бригадиром.

— Амба! — Витек снял замызганные брезентовые рукавицы и швырнул на доски. — Перекур!

Он едва не бегом отправился в курилку, и Николай усмехнулся краешком рта: и так здоровья нет, худой, как черт, а еще и курит. Ладно, дед Гужин, ему уже все одно, пенсионер, а ведь работает не хуже молодого, если не лучше. Вот раньше люди рождались! А вот сможет ли Витек так работать через сорок лет — большой вопрос.

Сам Николай не курил. Бросил после армии.

— Гляди, Кабан приехал, — кивнул Витек.

— Потише, — сказал Николай, оборачиваясь. Белый джип въезжал на территорию завода. Хозяин приехал. Кабанов Дмитрий Сергеевич. «Кабаном» его называли только за глаза, в глаза вряд ли бы кто решился. Здоровье дороже. Хотя прозвище было метким. Николай знал и другую его кличку — «Пильщик», известную в криминальных кругах. Все знали, что босс тесно связан с местной мафией, в этих лесных краях слухи расползались быстрее, чем в любом густонаселенном городе. «Ну и пусть связан, — думал Николай, наблюдая за плотным осанистым мужчиной, седоватом и коротко стриженом. Директор направился к зданию управления, обшитому красивым белым сайдингом. — И что здесь удивительного? Сейчас все связаны с мафией. Даже министры в Кремле. Главное, он работу дает и зарплату вовремя платит. Хотя по характеру действительно упрям и напорист, как лесной хряк, своей тропы никому не уступит».

Вожаков увидел, что Кабанов заметил его. Мастер пошел навстречу.