Александр Шуваев - Книга Предтеч

-WellСome!

Господи, только этого не хватало! Но, с другой стороны, они должны знать по крайней мере, где находятся, и если уж сказать не смогут, то, может, хоть карту покажут... Придется подниматься. Он отстегнул лыжи и, несколько тяжелее, чем ожидал, поднялся по крутому трапчику. В ярко освещенном тамбуре незнакомец сказал ему по-английски и еще что-то, но он был, согласно школьной классификации, "немцем", хотя и подозревал при этом, что попытка его беседовать с немцем настоящим была бы, пожалуй, не намного более успешной... Поэтому он только развел руками:

-Не понимаю по-английски...

-O, I see... Master!

На его зов откуда-то изнутри явился еще один мужчина, тоже бородатый и в такой же овчинной безрукавке поверх тонкого черного свитера. Мужчины перекинулись парой фраз, и тогда вновьпришедший обратился к нему на чисто русском языке:

-У тебя все в порядке, парень?

И все-таки в речи его чувствовался не акцент, не пресловутая излишняя правильность речи, не чуждая интонация даже, а какое-то смещение привычных оборотов речи, чуть "сдвинутый" набор их.

-Как будто бы да... А в чем дело-то?

-Только в том единственно, что по картам нашим выходит, что до ближайшего жилья верных восемьдесят пять километров, а ночь - вот она. Может, заночуешь?

Он небрежно пожал плечами:

-Мне уже недалеко. Эти самые восемьдесят пять я как раз и прошел за сегодня, с трех ночи.

-О-о-о... Тогда проходи, посиди хоть посредственно в кумпании.

Он сидел за столом, вытянув ноги, и блаженствовал, а свитер его тем временем исходил паром и распространял запах мокрой овчины, будучи распят на раскаленной дуге сушилки.

-Выпьешь?

-Спасибо. Даже вкуса знать не хочу. За меня мой папа все выпил в молодости...

-Поешь?

Но он опять, несколько удивляясь себе, только помотал отрицательно головой:

-Лучше поголодать, чем размякнуть, вы же знаете.

Кликнутый "master"-ом понимающе покивал головой:

-Это, однако, так... А ты не хочешь, случайно, присоединиться к нам? А чего, в самом деле? Нашу жизнь, если хочешь знать, ни с чьей не сравнить: и тихо, и привольно, и за окном каждый день что-нибудь новенькое.

- А куда вы сейчас?

Тот только пожал плечами:

- Да как обычно... Торнишляхом вдоль всего Леса с востока на запад. Самую малость только к югу забирая, так что весну встретим на полмесяца раньше. А там - на "катки", да и в Пески на все лето, вдоль Гуннарова Тракта. Давай, право, парень ты стоящий, я вижу... Хельга! Вдруг позвал он, прерывая себя, и очень скоро на зов его в "кумпанию" вошла какая-то светловолосая девица его приблизительно лет. - Вот, дочке компанию составишь, у нас ее сверстников нет, а натура своего требует, далеко ли до беды...

Гость чуть прищурился, окидывая девушку оценивающим, но не бесцеремонным взглядом. Девица оказалась довольно рослой, длинноногой, крутоплечей, статной, с румянцем во всю щеку и огромными серо-голубыми глазами. Что называется, - кровь с молоком. Неожиданно для себя он восхищенно покрутил головой, а потом с его языка совершенно привычно сорвалась обыкновенная вроде бы, но абсолютно, совершенно немыслимая для него фраза:

- Не-ет, мастер Марк... ТУТ ТОЛЬКО СВАТОВ ПОСЫЛАТЬ ВПОРУ... ЕЖЕЛИ ДАМА НЕ ПРОТИВ, РАЗУМЕЕТСЯ.

- О, да ты, оказывается, знаешь мое имя?

- Наслышаны, как же. Не такие уж мы пеньки лесные.

- Ну, с ней я поговорю... Только как посылать-то будешь?

- НУ, ДЛЯ НАС ЭТО НЕ ПРОБЛЕМА, ВЫ ЖЕ ЗНАЕТЕ...

Помолчав, хозяин спросил все-таки еще раз:

- Может, останешься все же, переночуешь?

- Спасибо, мастер Марк. Я не просто так, как вы сами понимаете, отправился за сто километров на своих двоих, у меня дельце есть. Небольшое, но неотложное. И - ждут меня, боюсь, начнут волноваться.

-Что ж... Тогда не смею задерживать. Но и отпускать тебя просто так - уж совсем не по-людски. Дочка, налей ему фляжку "Дикой Розы", да погорячее...

-А чего ж сородичи на Крылатом не подкинули-то?

Но он, натягивая сухой, восхитительно горячий свитер, только оттопырил губу:

-Кланяться еще из-за мелочей...

-Да, за-анятный ты все-таки парень...

"Дождавшись, когда два немыслимых корабля скроются в дали, слившись с молочно-серым под ночным небом снежным покровом, я как-то сразу вспомнил (Почуял? Понял?) куда мне надо направляться теперь, и очень скоро увидал уже знакомый, занесенный снегом овражек. Отсюда мне было не больше получаса хорошего хода. Удобнее всего было бы счесть происшедшее сном, но этот удобный во всех отношениях вариант, к сожалению, не вытанцовывается: фляжку с двойными стенками гладкого белого фарфора, расписанную девоголовыми птицами и пернатыми колесами, налитую горячей жидкостью с незнакомым запахом - тоже никуда не денешь. Кстати, - жидкость эта обладала свойствами первоклассного стимулятора, так что Мастер Марк, чье имя я вспомнил таким загадочным образом, совсем не случайно дал мне именно ее. Уже трясясь на очень кстати подвернувшейся "четверке", я подумал: а на что, спрашивается, рассчитаны наши школьные программы по иностранным языкам? Худо-бедно каждого, кто мало-мальски не дебил, - да и из дебилов кое-кого, - наша школа вполне надежно обучает писать, читать и считать. Приложив мало-мальское старание, почитывая кое-какую дополнительную литературку, можно изучить физику, химию, биологию, и учителя за редким исключением не откажут в помощи. Что же касается иностранного языка, то я не знаю ни единого человека, который хоть на минимальном уровне изучил бы его в обычной нашей школе, и, наверное, таких просто нет. Я утверждаю, что зная школьную программу по иностранному языку назубок, разговаривать, читать, писать, переводить во всяком случае уметь не будешь. Иногда мне кажется, что программа эта специально с таким расчетом и составлена. После этого происшествия я, во всяком случае, дал себе торжественную клятву изучить, по крайней мере, английский. Не знаю только, откуда произношение взять? Ладно, решим как-нибудь. Должен сказать, что этот случай меня не напугал. Прогрессирую, а может быть, как говорится в известном анекдоте, просто привык. Сам униполярно выворачиваться пока не решаюсь, хотя вполне представляю себе теперь, как это можно сделать: кого-нибудь другого из свернутого состояния я бы вернул запросто, но кто, спрашивается, распакует меня? Сам? Да в том и беда, что я не представляю себе, какие способности и цели сохраню после выворота. А жаль: если бы такого рода попытка удалась, проблема любых линейных расстояний, по моему расчету, навсегда потеряет для меня всякую актуальность, и не будет никакой нужды в каком-либо транспорте.