Александр Шуваев: Книга Предтеч

Есть такая игра - "такен", иначе именуемая "пятнадцать", играя по правилам и добиваясь указанных в правилах целей, натыкаешься порой на неразрешимые задачи, тогда как, вытряхнув пятнадцать квадратиков из коробки, имитирующей двухмерное пространство, все эти неразрешимые задачи решаешь элементарно... И лишаешь игру всяких признаков смысла заодно с самим ее существованием! Попытка описать мировосприятие Видящего словами языка, придуманного теми, кто Видением не обладает, не знает, что это такое, как и о существовании Видения вообще, очень сильно напоминает такой вот "такен", и сочетание символов, обозначающих только плоские тени понятий, внятных только Видящим, обретает порой необыкновенно причудливые, заманчивые очертания. Можно играть в политику, можно - в мяч, - или в мячик, а можно - в "такен". Более того, - если при любом количестве игр они не мешают друг другу, то неизбежной становится игра во все и в каждую из них. Таким образом можно, в числе прочего, объяснить само существование сказок, как одного типа этого рода не мешающих друг другу игр. Достаточной предпосылкой их возникновения является сознательно слабая связь некоторых теней со всеми другими; обладая телом, разумом и волей, они не обладают сами по себе Видением, не знают о своей принадлежности более высокого порядка и кажутся себе вполне самостоятельными личностями. В таких случаях только какое-то особое везение, необычная и богатая редкими событиями судьба, или, скажем, эпизоды творческого вдохновения может отличать такую тень от прочих людей. Тень - игрушка и тень - часть, тень - марионетка и тень - личность. Тень, бессильная в общем, и тень, единственно обладающая силой в частностях. Само по себе обретение Видения было бы для них только обретением связи с другими, не обладай им в полной мере те, кто сами начинали как вполне изолированные сущности, да только вот пришли к способности выбирать себе будущее по вкусу или же несколько его вариантов параллельно (согласитесь, что было бы абсолютно безграмотным сказать: "одновременно"). Несомненно, мне удалось повидать много такого, что другим показалось бы странным, но при этом повторялось десятки и сотни раз, но мне известно всего-навсего два случая, когда, обретя Видение сознательно и в полной мере, Видящие долго оставались сами собой и вели существование, полное риска, если в данном случае допустимо говорить о существовании и целесообразно - о риске. Разговор об этих случаях обязательно состоится, и достаточно подробный, в отличие, скажем, от вариантов, когда на Обходимые Двери натыкались случайно. Примеров такого рода множество, легенды, мифы, и "волшебные" сказки едва ли не всех народов просто-напросто полны ими; вы, вероятно, замечали, как во всех подобных историях колдуны, с одной стороны, творят совершенно невероятные вещи, а с другой - оказываются совершенно беспомощными в ситуациях, очень, в общем, сходных по структуре, погибают в схватках с какими-нибудь добрыми молодцами или же с теми силами, которые они собственноручно освободили, а потом не смогли с ними сладить. И взыскуют-то все больше некой "абсолютной власти", как они ее понимают, или подобных же глупостей, которые для настоящих видящих действительно не имеют ни малейшего смысла, как, например, желание, чтобы электроны непременно были кругленькими. Представьте себе дошлого дикаря, нашедшего где-нибудь контейнер с медикаментами и при этом умудрившегося догадаться, что это такое... Необычайные результаты тут обеспечены во всяком случае, вот только предсказать, когда - какой, для него было бы затруднительно. Так что то, что с похвальным единодушием передают на всех языках о "колдовстве", вообще говоря, - правда. И пусть излагаемые ниже события могут показаться несколько разнородными, их объединяет то, что все они связаны с нетиповыми вариантами обретения Видения и описывают, в конечном итоге, похождения не людей даже, но Априорного Языка, постигнутого теми или иными отдельными людьми. Так ко всему этому и стоит относиться.

*КНИГА ПРЕДТЕЧ*

Прелюдия

Случилось так, что огдо-дэген, живое воплощение Учителя и духовный владыка всех верующих, на восемьдесят четвертом году нынешней своей земной жизни, соизволением высокого Неба получил свой Дар. На склоне дней его ему был открыт и день и час, когда предстояло огдо покинуть великую Иллюзию, именуемую земной жизнью. Кому-то другому этот дар, возможно, оказался бы вовсе не в подъем, но Владыке, по святости его и преклонным летам, знание это было именно Даром. А еще н знаком, что предстоит ему предпринять нечто, чтобы следующее воплощение его было бы истинно найдено среди родившихся, и было бы менее отягчено Кармой. Так, по зрелому рассуждению, отправил он посланца к настоятелю обители Баданг, Дэцун-Одонгу, бывшему в посох ему в нынешней немощи его.