Джон Уиндем - Жизель (сборник)

Молодая женщина с литературным дарованием изо дня в день описывает со стандартным энтузиазмом диагональную складку, глубокое декольте, двойную длинную баску и т. п., сдабривая тексты прилагательными типа божественный, пленительный, очаровательный, прелестный, и ходит и ходит по кругу, словно лошадь в цирке, а мысли и чувства ее далеко. Но однажды с ней что-то произошло, и она почувствовала, что ее душа жаворонком поднимается в эмпиреи, что ее сердце не менее нежно, чем сердце Елены Прекрасной, и что, если выпадет случай, среди гетер она будет не последней.

Письмо от издателя в этот момент, несмотря на все ее попытки сохранить сдержанность, привело ее в крайнее возбуждение. Оно не только открывало перспективу новой и куда более блестящей карьеры желанной для многих из ее знакомых; оно грело и ласкало ее тайные мысли. Коснувшись литературных достоинств, издатель тем самым проводил черту, отделяющую ее от всех других.

Ее рукопись, говорил он искренне, показалась ему очаровательной. Роман-идиллия, который, бесспорно, понравится многим читателям. Есть, конечно, места, где чувства слишком смелы для нынешних пуританских времен, но их можно сгладить без ощутимых потерь.

Несколько смущало ее только слабое подозрение в незаслуженности охватившей ее гордости – но, в конце концов, разве сновидения не такой же дар, как и талант? Дело только в том, как работает разум, и если гак уж получилось, что ее разум лучше работает во сне, так что же в этом плохого? Никто же не думает хуже о Кольридже из-за того, что ему пригрезился Кубла Хан, что он его не придумал. И потом не следует понимать ее буквально, даже когда она честно признается, что все это видела во сне…

И вот такой удар. Настолько похоже на ее вещь, что издатель наотрез отказал. Непонятно, как такое могло произойти. Она никому не рассказывала, даже когда работала над рукописью…

Она мрачно уставилась в чашку. Приподняв ее, она вдруг почувствовала, что кто-то подошел к ее столику почти незаметно. Ее внимательно разглядывала женщина. Джейн задержала чашку в нескольких дюймах от губ и пристально посмотрела ей в глаза. Приблизительно ее возраста, аккуратно одетая, но в меховой накидке, которая Джейн была не по карману, и симпатичной меховой шапочке на светлых волосах. Если не считать одежду, то между ними было определенное сходство: одинаковый рост, похожий подбор цветовой гаммы, волосы одинакового оттенка, но по разному уложены. Джейн опустила чашку. При этом она заметила обручальное кольцо на руке этой женщины, которая заговорила первой.

– Вы Джейн Керси, – сказала она скорее утвердительно.

– Да.

– Меня зовут Лейла Мортридж.

– О! – произнесла Джейн. В этот момент она не знала, что сказать.

Попросив чашку кофе, женщина сделала глоток, аккуратно поставила чашку на блюдце и посмотрела на Джейн.

– Мне показалось, что они захотят познакомиться с вами, – она помолчала. – В этом деле кое-что требует разъяснения.

– Да, – снова согласилась Джейн.

Несколько секунд они изучали друг друга, не говоря ни слова.

– Никто не знал, что я пишу это, – заметила женщина.

– Никто не знал, что Я пишу это, – отпарировала Джейн.

Она с горечью и обидой посмотрела на женщину. Даже если это только сновидения – но в это с трудом верилось, поскольку она никогда не слышала о многосерийных сновидениях, переживаемых ночь за ночью так живо, что человек как будто жил двумя жизнями, – даже если это так, это ее сны, ее личные сны, кроме тех, которые она записала, но даже они остаются личными до опубликования.

– Я не вижу… – начала она и замолчала, не чувствуя в себе необходимой уверенности.

Другая женщина также не слишком собой владела; уголки ее рта подрагивали. Джейн сказала:

– Мы не сможем здесь спокойно все обсудить. Я живу неподалеку.

Они прошли несколько сот ярдов погруженные в свои мысли. Только когда они вошли в маленькую гостиную, женщина заговорила снова. При этом она смотрела на Джейн так, словно ненавидела ее.

– Как вы узнали? – почти крикнула она.

– Узнала что? – вопросом на вопрос спокойно ответила Джейн.

– О том, что я пишу.

Джейн холодно смотрела на нее.

– Нападение иногда лучшая форма защиты, но не в этом случае. Впервые я узнала о вашем существовании в офисе издательства час назад. Полагаю, вы узнали обо мне тем же образом, только несколько раньше. Это ставит нас практически в равные условия. Я знаю, вы не могли прочитать мою рукопись. Я знаю, что не читала вашу. Начинать с обвинений – напрасно терять время. Мы должны выяснить, что же случилось в действительности. Я… я… – но здесь она остановилась без малейшего понятия о том, что говорить дальше.