Джон Уиндем - Жизель (сборник)

– Я… э-э-э… не заметил никакой станции, – пробормотал он.

– Да ведь была же она! Где же, по-вашему, они все сошли?

– В самом деле, – ответил он, – где же еще?

Помолчали. Поезд, подрагивая на стыках и раскачиваясь, набирал скорость.

– Следующая остановка Тоттенхем-Корт-Роуд, – заявила девушка. Но особой уверенности в ее тоне не чувствовалось.

Поезд продолжал грохотать. Она пристально всматривалась в пустую темноту окна.

– Послушайте, – предложил Генри, – давайте-ка расспросим других пассажиров. Может быть, они что-нибудь знают.

Генри и следовавшая за ним по пятам девушка подошли к даме. Дама была одета в великолепно скроенный костюм и меховую накидку. Коротенькая вуалетка спускалась с полей круглой шапочки, кокетливо сидевшей на черных кудрях. Туфельки и совершенно прозрачные чулки были подчеркнуто отличного качества. Затянутые в длинные перчатки руки покоились на черной кожаной сумочке, лежавшей на коленях. На лице застыло отсутствующее выражение: видимо, она целиком погрузилась в свои мечты.

– Извините, – обратился к ней Генри, – не скажете ли вы, как называлась та станция, на которой все вышли?

Длинные ресницы медленно приподнялись. Глаза оценивающе оглядели Генри сквозь вуалетку. Наступила длительная пауза, во время которой дама, видимо, перебирала в уме причины, вызвавшие у Генри прилив общительности. Генри подумал, что выражение «молодящаяся» подходит к ней куда больше, чем «моложавая».

– Нет, – ответила она с легкой улыбкой, – я не заметила.

– И ничто вам не показалось удивительным? – настаивал Генри.

Подрисованные брови слегка выгнулись, а глаза провели повторную инвентаризацию.

– Удивительным? Что вы называете удивительным? – спросила она.

– Да хотя бы то, как быстро опустел вагон, – объяснил Генри.

– Что же в этом удивительного? Мне это показалось ужасно милым. Их тут было так много!

– Совершенно справедливо, – согласился Генри, – но мы никак не можем понять, где и когда все успели выйти.

Брови поползли еще выше.

– Вот как! Но мне кажется, я не обязана…

Позади Генри послышалось покашливание и шелест газеты.

– Молодой человек! Прекратите беспокоить даму своей назойливостью. Если у вас есть жалобы, благоволите обратиться в соответствующие инстанции.

Генри обернулся. Говоривший оказался седеющим человеком с тщательно подстриженными усиками на розовой, пышущей здоровьем физиономии. Лет ему было примерно пятьдесят пять, а одевался он строго по моде Сити – даже котелок и портфель были налицо. Человек из Сити бросил на даму вопросительный взгляд и получил в награду легкую улыбку. Затем он снова перевел глаза на Генри. Теперь его взор стал чуть мягче: видимо, с фасада Генри произвел более благоприятное впечатление, чем с тыла.

– Прошу прощения, – обратился к нему Генри, – дело в том, что эта девушка пропустила свою остановку… Да и вообще тут многое нуждается в объяснении.

– Последней остановкой, на которую я обратил внимание, была Чансери-лейн, так что, должно быть, остальные пассажиры вышли в Холборне.

– Чересчур уж быстро они сошли!…

– Вот и прекрасно. Лица, ответственные за порядок на транспорте, вероятно, ввели какой-нибудь новый метод обслуживания пассажиров. Они, как вам известно, постоянно заняты усовершенствованием и разными новыми идеями.

– Пусть так, но мы вот уже минут десять как едем без остановок и все еще не видели ни одной станции.

– Должно быть, нас перевели по каким-нибудь техническим причинам на запасный путь.

– Запасный путь! В метро-то! – запротестовал Генри.

– Не в моих принципах, уважаемый, совать нос в чужие дела. И вам тоже не советую это делать. В конце концов, на все случаи жизни существуют специальные инстанции, и они-то, уверяю вас, свое дело знают, даже если кое-кому их действия и представляются странными. Господи, да если мы перестанем доверять властям, наше общество окажется на краю бездонной пропасти!…

Генри посмотрел на девушку в зеленом плаще, она слегка пожала плечами в ответ. Они отошли и сели поодаль. Генри предложил девушке сигарету, и оба закурили.

Поезд лязгал в четком установившемся ритме. Платформа, которую они ждали, все не появлялась: в темных окнах отражались лишь их собственные лица. Генри взглянул на часы.

– Едем больше двадцати минут, – сообщил он. – Это положительно невероятно.

– Прямо-таки мчимся, – добавила девушка, – да еще под уклон.

В самом деле, поезд явно несся вниз по крутому уклону. Генри заметил, что вторая пара теперь принялась беседовать уже весьма оживленно.