Джон Уиндем - Жизель (сборник)

Элиот внезапно запнулся на полуслове. В другом конце зала ресторана «Д'Авиньон» стоял метрдотель и таращил на него глаза, причем каждая черточка большого выразительного лица Жюля дышала беспокойством, определенно создавая атмосферу драматичности.

Джин проследила за взглядом своего спутника.

– Что это с ним? – спросила она.

– Понятия не имею, – пожал плечами Элиот.

Как завороженные, наблюдали они за Жюлем. Плавно покачиваясь, как дирижабль, управляемый умелой рукой, метрдотель с достоинством нес большую массу своего тела между столиками, пока не остановился возле них. Выражение плохо скрываемого ужаса на его лице заинтриговало Элиота.

– Что, суп отравлен? – дружелюбно поинтересовался он.

Жюль, даже не улыбнувшись, продолжал излучать страх и смятение.

– Прошу прощения, мсье. Мне очень жаль. Произошла ошибка, – произнес он, делая ударение на каждом слове.

Элиот воспринимал исходящие от него звуки так, как он обычно слушал людей, пока не привыкал к их речи. Одна из проблем практикующего логопеда состоит в том, что куда бы он ни пошел, он нигде не может забыть о своей работе. Любой незнакомец, произнося слова, сообщает о себе дополнительную информацию – откуда он родом, где получил образование, где живет сейчас. Каждый звук, издаваемый им, немедленно анализируется, принимается во внимание абсолютно все – его полость рта, губы, язык, то, как он их располагает по отношению друг к другу при произнесении слов. Все это представляет собой такой большой профессиональный интерес, что зачастую сама речь не достигает той цели, для которой она произносилась.

Так произошло и на этот раз. С первых же слов Жюля Элиоту стало очевидно, что кто-то из его родителей – скорее всего мать – уроженец юга Франции; что сам Жюль воспитывался в Англии; что при желании он мог бы говорить на превосходном английском; однако сознательно из профессиональных соображений сохранил материнский выговор, привнеся в него акцент Сохо, пока такая манера говорить не вошла в привычку; а его жесты свидетельствовали о том, что он чрезвычайно педантичен и во всем любит порядок. Всего несколько слов – и столько информации!… На сами слова Элиот, правда, не обратил внимания.

Жюль тоже сделал свои скромные выводы. Очевидно, клиент – американец, конечно же, из Нью-Йорка, потому что в Англии считается, что все американцы приехали из Нью-Йорка, кроме тех немногих, что занимаются кинобизнесом. Жюль также понял, что разговор не завязывается. Он сделал вторую попытку:

– Произошла ошибка, мсье. Этот столик заказан.

– Не сомневаюсь. Я заказал его вчера по телефону.

– Ошибка как раз в этом. Мадемуазель и мсье не возражают пересесть? У нас есть неплохие столики…

– Мне кажется, я имею право сидеть за тем, который я заказал.

– Это было неправильно, мсье. Я хочу сказать, что было ошибкой принять ваш заказ. Каждый год 28 мая этот столик занят.

Джин наклонилась, вперив взгляд в озабоченное лицо Жюля.

– Каждый год 28 мая? – переспросила она.

– Да, мадемуазель. С половины девятого. Так заведено.

– Что ж, в этом году… – начал было Элиот, но девушка прервала его:

– Как романтично, правда?

– Мадемуазель догадалась. Дела сердечные… – с легким вздохом согласился Жюль.

– Я здесь тоже по сердечному делу, – резко заметил Элиот.

Взгляд Жюля оценивающе скользнул по девушке, и на какую-то долю секунды восхищение вытеснило тревогу с его лица.

– Это, – сказал метрдотель, – очень легко понять и, более того, вас можно от души поздравить, но… – он умышленно отвернулся от покрасневшей Джин, – но совершенно очевидно, что мсье не мог иметь одно и то же сердечное увлечение больше тридцати лет.

– Допустим, – согласился Элиот, – неужели вы хотите сказать?…

– Это правда, мсье. Каждое 28 мая, вот уже более тридцати лет.

Джин пододвинула к себе свою вышитую бисером сумочку.

– Думаю, Элиот, перед лицом таких фактов нельзя ему отказать.

Элиот кивнул головой и поднялся. Жюль просиял от радости.

– Мсье очень добр, а мадемуазель… она понимает сердечные дела!

Он проводил их за следующий столик и проследил, чтобы они хорошо разместились.

– Поверьте, мне очень неудобно, мсье. Если бы я был на месте, когда вы делали заказ, ошибки бы не произошло.

– В качестве компенсации вы можете рассказать нам об этих Дарби и Джоан, – предложил Элиот. – Годовщина свадьбы?

– О нет, мсье. – Жюль наклонился ниже. – Видите ли, это лорд Солби и миссис Блэйн.