Джек Уильямсон - На задворках Вселенной

Он дал мне отвести капсулу за ледяной астероид и там включил двигатель. При этом я потратил слишком много топлива из своего ранца. Когда он включил лазерофон и сообщил, что включает дюзы, я едва-едва толкал капсулу.

Рвущие струи двигателя зацепили меня и понесли к станции. Летя во тьме, я заметил жуткую тень Аномалии.

Машины-пришельцы были слишком далеко, и я не видел их, но зловещая воронка тьмы поглотила уже много покрасневших звезд. Железный астероид, попавший в ловушку, светился еще ярче, он был еще ближе к жадной глотке и летел впереди станции.

Хотя этот взгляд на Край Света заставил меня похолодеть, я понимал, что окружающий меня вакуум не менее смертоносен. Управлять полетом я был не в силах и поэтому пролетел мимо ледяного астероида. Летя в пространстве, у меня было время подумать, совпадают ли мое направление и скорость с теми, которые необходимы, чтобы попасть в конус Края Света, или нет?

Затем меня яростно захлестнуло металлическое щупальце.

Потрясенный и изумленный, я схватился за щупальце. В следующий миг я понял, что это трос с разбитого кольца полной гравитации. Хотя половина кольца была оторвана разрывом микроснаряда, вторая половина по-прежнему вращалась вокруг ледяного астероида.

Трос вырывался, выскальзывал из перчаток. Я держался изо всех сил — собственно, сейчас я пытался удержать в руках собственную жизнь. Держался до тех пор, пока не прекратился мой неуправляемый полет. Потом, преодолевая центробежную силу, действовавшую как тяготение наоборот, я медленно стал подтягиваться к оси разбитого колеса.

На это ушло очень много времени. Хотя мне удалось зацепиться относительно недалеко от точки половинного тяготения, сам костюм был не менее тяжел, чем мое тело. Я полз и останавливался, полз и останавливался.

За все годы, проведенные в космосе, я не смог преодолеть страшной иллюзии, оставшейся с того момента. Астероид висел над моей головой словно тускло освещенная глыба. Извивающийся трос уходил, казалось, в недра черного колодца. Звезды вертелись, вертелись, вертелись вокруг меня, пока мне не стало тошнить.

На севере единственным стационарным полюсом вращающейся вселенной была Аномалия. Черная глотка охраняемого прохода каждый раз, когда я глядел на нее, казалась крупнее, желтая глыба плененного астероида ярко светилась, проваливаясь в нее.

Южнее Кен Стар маневрировал капсулой под прикрытием ледяного астероида. Один-два раза я видел голубую вспышку дюз на фоне звездного пространства. Затем потерял их из виду. Потом увидел, что они возвращаются — слабый голубоватый огонек, а в центре его — черная точка капсулы.

Она пролетела мимо, когда я полз по тросу. Голубое сияние погасло. Среди мигающих звезд промелькнула тень — как раз подо мной. Дюзы были выключены, капсула стала невидимой.

Вцепившись в трос, я посмотрел ей вслед, на Аномалию. Я ждал, дрожа от страха, когда воронка осветится вспышкой выстрела. Я ждал, когда, попав в поле стерилизации, капсула превратится в новую звездочку.

Однако ничего подобного не случилось.

Мускулы мои дрожали от напряжения. Я лез, преодолевая усталость. Хотя силы, мои таяли, свирепая центробежная сила уменьшалась по мере моего приближения к центру вращения. Мои ранцевые дюзы не работали, и мне пришлось совершить рискованный прыжок со сломанного колеса на одну из ступиц, по которой можно было добраться к люку.

Я ухватился руками за край изуродованной пластиковой шахты и держался за него, пока не сумел подтянуться и забраться внутрь. Дополз до люка, открыл его, закрыл и упал на палубу, едва не потеряв сознание от изнеможения.

Некоторое время я лежал, собираясь с силами, затем проник во внутреннее помещение станции, снял скафандр и отправился искать Лилит. Я звал ее, но она не откликалась.

В разрушенной станции царила грозная тишина. Я слышал, как в висках пульсирует кровь. Меня охватила тревога. Схватив ручную ракетку, я понесся по ступице, хрипло выкрикивая её имя.

Она не отвечала, однако приглушенный плач привел меня в ближайший шлюз, тот, через который бежали мятежники. Она лежала лицом вниз на груде космических инструментов, которые смутьяны оставили на палубе.

— Лилит!

Дрожа и плача, она, казалось, не слышала меня. Но я заметил порывистое движение, вспышку красного, черного и платинового цветов. Мне показалось, что она пытается испробовать на мне свое оружие. Затем я все понял и онемел от страха.