Джек Уильямсон: Кометчики

— Что еще? — Боб Стар стоял в напряжении — страх в нем смешался с возбуждением. — Что случилось потом?

— Это все, что я знаю. Еще, правда, то, что Совет встревожен. Тут их винить не за что! Затем-то и отозвали твоего отца на Землю, чтобы он встретился с ними в Зеленом Холле. Они установили цензуру на любые новости о комете — словно людям не может повредить военный секрет!

— Интересно, что они задумали?

— Это совершенно секретно, но мне известны слухи, которые ходят в Легионе. — Старик подозрительно оглянулся и осмотрелся. — Я полагаю, ты слышал о «Непобедимом»?

— Новый боевой корабль?

— Величайший корабль из построенных когда-либо Системой. — В голосе Жиля Хабибулы внезапно зазвучала гордость. — Тысяча футов в длину, вооружен вихревой пушкой — великое новое оружие, с помощью которой мы выиграли войну со Стивеном Орко. Почти такая же страшная штука, как секретное оружие твоей матери.

— Я знаю, — нетерпеливо прошептал Боб Стар. — Дальше.

— Я не храню особых тайн, парень, — проскрипел старый голос. — Все, что я знаю, — это слухи в Легионе. Однако я слышал, что на «Непобедимом» находится экспедиция, которая должна выяснить, что внутри этого зеленого облака движет кометой, как кораблем.

Толстые пальцы вцепились в рукав Боба Стара.

— Ты помнишь, парень? — взмолился Жиль Хабибула. — Ты не расскажешь своему отцу?

Боб Стар стоял очень прямой в своей форме без знаков отличий, его темная голова, открытая холодному и далекому солнцу, высилась теперь под тающим полумесяцем Марса. Пальцы правой руки поглаживали, как они делали часто, треугольный шрам на лбу. Загорелое лицо было озабоченным.

— Не волнуйся, Жиль, — сказал он тихо. — Я не скажу.

И вдруг он взорвался:

— Итак, мой отец велел тебе скрывать это от меня? Он боялся, что я не перенесу шока? А почему он не прикажет тебе баюкать меня на руках?

Боб Стар снова спешил к куполу обсерватории. Жиль Хабибула торопливо переваливался следом, вглядываясь в черное небо и вздрагивая при каждом шорохе ветра в черепицах, словно его рыбьи глаза уже увидели некоего неприятного посетителя, спускающегося с кометы на крышу.

Возле маленького купола Боб Стар помедлил. Он стоял у края крыши, возле низкого парапета из стекла пурпурного цвета. Вдали, под ним, простирался Фобос — маленькая луна, столь крошечная и угловатая, что казалась одиноким горным пиком под дворцом, плывущим в пространстве, оторванным от своего мира. Хотя она была зеленой от посаженных лесов и сияла искусственными озерами.

Он мог припомнить те времена, когда она для него была достаточно большой и красивой, чарующая победа планетарных инженеров, — ее узкие аллеи были полны любых нужных ему приключений. Но это было в детстве, прежде чем его отправили в Академию Легиона. Сейчас она была для него лишь местом заключения.

Жиль Хабибула уселся на солнышке на скамейку. Он порылся в карманах расстегнутой формы и нашел небольшую пустую фляжку с мерной шкалой на боку. Он подержал ее против солнечного света, и глаза его хмуро взирали на единственную капельку любимого вина.

— Давай, давай, парень, — печально прошептал он. — Если тебе так уж необходимо глядеть в призрачное лицо смерти. Бедный старый Жиль подождет тебя. Он уже ни для чего не пригоден — может разве что жарить свои больные кости на солнце.

В прохладном сумраке обсерватории Боб Стар сел за телескоп. Его механизмы тихо гудели, быстро отвечая на его прикосновения. Огромная труба вращалась, обыскивая пространство фотоэлектрическим глазом, и бледный электронный луч пробегал по вогнутому экрану.

Боб Стар склонился к экрану. Это был колодец тьмы. В нем плясали белые точки. Он знал, что самая яркая — троекратно увеличенная звезда Виндемиатрикс. Поблизости от нее он обнаружил пятно бледно-зеленого цвета, странно размытое.

Он увеличил электронное умножение. Виндемиатрикс и дальние звезды выскользнули из поля зрения. Комета висела в одиночестве и быстро росла. Форма ее была удивительной — необычно совершенный эллипсоид. Он подумал, что она похожа на зеленоватый футбольный мяч, заброшенный в Систему из ночи космоса. Но кем?

— Двенадцать миллионов миль в длину, — хрипло пробормотал он. — Это значит, что это не может быть твердой материей. При такой низкой плотности оно должно быть полым. Но что внутри?

Воспользовавшись лучевыми фильтрами и спектроскопом, поставленными на полную мощность, он попытался проникнуть под смутную зеленоватую вуаль — безуспешно. Он вскочил на ноги и выключил прибор, беспокойно щелкнув пальцами. Он вышел наружу, туда, где сидел Жиль Хабибула.