— С дядей Стюартом что-то случилось? — быстро спросил я.
— Я не знаю, Джим. Я надеялся, что ты расскажешь мне об этом.
— Я расскажу? Но с какой стати? Как к вам попали все эти вещи?
Отец Тайдсли спрятал пластиковый пакет к себе в портфель и пристально посмотрел на меня.
— Я нашел их в батискафе, — мягким голосом сказал священник. — Наберись терпения, Джим и выслушай то, что я расскажу.
Он встал из-за стола и принялся беспокойно ходить по комнате.
— Возможно, ты знаешь, — заговорил он негромким, доверительным голосом, — что служители нашего ордена внесли немалый вклад в вулканологию и сейсмологию — я имею в виду научное изучение вулканов и землетрясений. Я и сам занимаюсь подводной сейсмологией.
Я, по-прежнему хмурясь, кивнул.
— Две недели назад в Индийском океане произошло землетрясение, — продолжал отец Тайдсли, поглядывая между делом в окно на живописный морской пейзаж. — Произошло оно совершенно неожиданно…
— Неожиданно? — не удержавшись, переспросил я. — Но разве землетрясение можно предсказывать?
— Да, Джим! — он резко повернулся и кивнул. — В наши дни сейсмологические прогнозы поставлены на научную основу. Но именно это землетрясение не было предсказано. В это время в акватории Индийского океана не было зафиксировано никаких признаков вулканической активности. Совершенно никаких! И все же произошел разлом земной коры. Когда сейсмографы зафиксировали первые колебания почвы, я находился в подводном городе Кракатау-Доум. Эпицентр землетрясения был примерно в трех тысячах милях от города. Я тотчас же отправился к месту происшествия и следующей ночью был уже в центре катастрофы.
То, о чем говорил священник, не имело прямого отношения к судьбе моего дяди, но я слушал его с возрастающим интересом.
— На поверхности моря по-прежнему наблюдалось сильное волнение. Опустившись на дно, я обнаружил свежие выбросы лавы и грязевые потоки. Они распространились на десятки квадратных километров. Лава была еще горячей. К тому же продолжались мощные выбросы пара. Если бы не специальная конструкция моего батискафа, неизвестно, смог ли бы я провести свои исследования. Я не знаю, рассказывали ли тебе об этом, но океанское дно в этом районе пустынно и не освоено — к счастью! Если бы там стоял подводный купол, он, безусловно, был бы разрушен и все, кто находился под ним, погибли бы. Но и в безлюдном районе могли быть жертвы, о которых мы не узнаем никогда. Например, там могли оказаться геологи или шахтеры…
— Сэр, — поспешил я использовать короткую паузу, возникшую в разговоре, — ну а эти вещи? Вы нашли их в эпицентре землетрясения?
Он печально покачал головой:
— Да, я нашел их именно там. Но прошу тебя, Джим, наберись терпения и выслушай. Я барражировал над самой поверхностью горячей лавы, вел научные наблюдения и одновременно прощупывал сонаром окружающее пространство — на тот случай, если кому-то понадобится помощь. Мой сонар был не совсем исправен, а в воде висела черная грязевая завеса. И все-таки я запеленговал слабый, отдаленный сигнал бедствия.
— Мой дядя? — опять нетерпеливо спросил я. — Это был его сигнал?
— Я не знаю, Джим, — признался священник. — Я понял, что сигнал издает автоматический аварийный передатчик. Определив его координаты, я сразу направился туда, к самому краю языка застывшей лавы. Там на дне лежал потерпевший аварию батискаф — он был почти похоронен под камнями и грязью. Я подал сигнал. Мне никто не ответил. Я подумал, что на борту никто не уцелел, надел иденитовый скафандр и проник в поврежденный батискаф.
— Что вы сделали? — удивленно переспросил я. — Разве вы не знаете, как это опасно?! — Поймав на себе тяжелый взгляд начальника академии, я прикусил язык. Мне и без дальнейших расспросов стало ясно, что отец Прилив прекрасно знал о грозившей ему опасности. И все-таки это не остановило его!
— Это было необходимо, — устало ответил отец Тайдсли. — Так вот… я не нашел во внутренних отсеках ни живых, ни мертвых. Скорее всего, батискаф попал под камнепад, начавшийся после извержения вулкана, и потерпел аварию. Его люки были открыты. Ни одной «скубы» на месте не оказалось.
Даже одного этого слова — «скуба» — было достаточно для того, чтобы понять: передо мной сидит не «сухопутная крыса»! Только опытный подводник мог назвать так автономный дыхательный аппарат.
— Значит, экипаж батискафа смог выйти в океан? — с надеждой спросил я.
— Да, — кивнул он. — Но я не уверен, что им удалось спастись… Ведь они попали в зону извержения вулкана…
Читать дальше