Джек Уильямсон - Гуманоиды

Продолжая лежать неподвижно, Форестер невольно пожалел, что под рукой у него нет компьютерного отдела Фрэнка Айронсмита, чтобы разобраться со всеми математическими подсчетами. Но теперь он был один и в полном одиночестве размышлял о природе и законах новой неизвестной энергии. Поскольку в электромагнитной теории результаты варьировались в зависимости от второй степени расстояния, а в родомагнетике — от первой, то доктору подумалось, что третий вид энергии вообще не зависит от расстояния. Но поскольку скорость даже обычного электромагнитного света жестко ограничена во времени, а скорость родомагнитной энергии не ограничена, то действие платиномагнитных сил вполне могло каким-то образом переступать пределы времени. Конечно, если обе выведенные гипотезы верны…

У Форестера снова перехватило дыхание, все его тело словно свело в судороге — он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Ведь Эш Оверстрит мог заглянуть в прошлое и будущее, а способности Лаки Форда и Джейн Картер не были ограничены в пространстве. Испытывая ужас перед новыми платиновыми реле гуманоидов, доктор наконец-то обнаружил неизвестный компонент. Им являлась — а иначе и не могло быть — психофизическая энергия!

— Что вас беспокоит, сэр? Вы все еще несчастны? — мелодичный голос машины заставил Форестера вздрогнуть от неожиданности.

— Никаких проблем, — пробормотал он и перевернулся на другой бок, чтобы гуманоид не мог видеть его лица. Затем Форестер глубоко вздохнул и расслабился, стараясь казаться просто очень уставшим человеком. — Теперь я намерен быть очень и очень счастливым.

И он действительно почувствовал себя счастливым. Интуиция стала чем-то вроде мощного прожектора, осветившего многие вещи, ранее скрывавшиеся в темноте. Она позволила Форестеру закрыть скобки в сверхъестественной науке Марка Уайта и найти способ разрешить ее многочисленные противоречия. Теперь легко можно объяснить дар Джейн Картер, способности Лаки Форда и предвидение Оверстрита. Ответ на все вопросы был теперь гораздо более полным, чем прежние туманные догадки и глупые гипотезы, вытекавшие из множества неизвестных, с помощью которых Уайт пытался объединить в некое подобие целого свою теорию замены сил, основанную на возможностях человеческого сознания.

Абсолютно расслабившись, доктор забыл о стоящей возле него машине, о боли в колене, о прутьях клетки и даже о напрасно прожитой жизни. Он вверил свое тело гуманоидам и не собирался более сопротивляться. Ожидая уготованной ему участи — какой бы она ни была, — он просто повел свой разум по запутанным тропинкам науки, и теперь сознание его блуждало где-то среди атомов и галактик.

Ему удалось невозможное — он нащупал путь к древней цели алхимии, да и всей науки как таковой. Пресловутая первичная материя теперь, когда он, наконец, нашел ее, должна была описываться простейшим уравнением — столь очевидным, что его следовало бы обнаружить давным-давно. Оно выражало взаимоотношения и равнозначность электромагнитных сил, родомагнетики и психофизической энергии как трех различных аспектов единого базиса науки.

Абсолютное математическое совершенство этого уравнения подарило Форестеру несколько долгих мгновений подлинного блаженства. Интеграция была завершена. Термины, описывавшие фундаментальные основы мироздания, не относились ни к электромагнитной физике, ни к родомагнетике, ни к психофизике — они принадлежали равно всем трем наукам и являлись краеугольным камнем всего упорядоченного великолепия Вселенной. Только теперь, когда уже поздно было что-то менять, перед Форестером предстала вся картинка целиком.

Алхимики из исторических книг Айронсмита, принимавшие ртуть за первичную материю, а серу — за философский камень, превращавший ее в свинец, железо или золото, были лишь немногим дальше от истины, чем амбициозные мыслители позднейшей эпохи стали и электричества, вознамерившиеся поставить свою Вселенную на одну-единственную опору. Родомагнетика, став второй опорой, улучшила баланс, но лишь ненамного. Лишь психофизика, третий аспект реальности, завершила формирование устойчивого треножника, на котором должна покоиться истина. Трансформации и решения данного уравнения, Форестер не сомневался в этом, помогут объяснить происхождение как Вселенной, так и составляющих ее атомов, феномен гравитации и законы разбегания галактик, таинственный парадокс времени и природу пространства, а главное — смысл жизни и разума.