Андрэ Нортон - Семь чудес к воскресенью - Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом

— Здравствуйте, мисс Ридер, — никто не должен догадаться насколько она взволнована, даже если её действительно переведут. Вопросов Монни не задавала, она лишь постаралась правильно отвечать на вопросы мисс Ридер. Миссис Джонсон извинилась и вышла из комнаты, сказав, что ей нужно упаковать печенье для благотворительного базара. Монни взяла предложенное ей печенье, но никак не могла с ним справиться. Рот у неё пересох и вкуса она не ощущала. Каждый глоток давался ей с таким трудом, как будто во рту перекатывались камешки.

Да, ей нравится школа, да, дела у неё идут хорошо, да, и ещё раз да…

Если её сейчас переселят, она так и не узнает, что же это за почтовый ящик и кто такие «Семь Чудес». Всё достанется Биму. Этого она не перенесёт.

— Я рада, что у тебя всё в порядке, — должно быть, улыбочка у мисс Ридер изрядно поизносилась, она так давно её нацепила. Монни боялась, что вопрос, который она так хотела и так страшилась задать, сорвётся с её губ сам собой.

Что здесь делает мисс Ридер?

Монни так и не решилась спросить, а мисс Ридер не собиралась ничего объяснять. Она попрощалась с миссис Джонсон, оставив встревоженную Монни наедине со своими мыслями. Вчера приходила мисс Валаско, а сегодня мисс Ридер.

Монни приглядывалась к миссис Джонсон. Неужели Джонсоны хотят взять кого-нибудь другого? После того, как на прошлой неделе пришло письмо, они долго что-то обсуждали. Перед тем как заснуть — она в тот вечер опять думала о доме — Монни слышала их приглушённые голоса. Она чуть не подавилась остатками печенья и поспешила в свою комнату. Вернее, в комнату Стеллы, которой ей разрешено пользоваться.

Девочка осторожно закрыла за собой дверь и огляделась. Да, теперь комната выглядела значительно лучше. С тех пор, как у Монни появилась метёлка (она подняла руку — всё в порядке, метёлка на месте), она перестала разбрасывать свои вещи и старалась содержать их в чистоте. Но раньше… А ещё бывали случаи, когда она нарочно не выполняла требования Джонсонов. Просто потому, что не желала, чтобы кто-то указывал ей, Монни Фиттс, что можно делать, а что нельзя.

Монни без сил опустилась на кровать. Она представила себе, что могла бы сказать миссис Джонсон, если бы пришла к выводу, что с Монни невозможно справиться, и у неё подкосились ноги. Раньше, в других «домах» ей слишком часто приходилось слышать подобные разговоры.

Монни припомнила всё то, что ставилось ей в вину. Раньше ей было всё равно. Она «трудный ребенок», — очень хорошо, этим она, Монни Фиттс, и отличается от других приёмных детей. Но теперь — о, теперь ей не было всё равно. Может, Джонсоны и не такие уж распрекрасные, просто она устала от бесконечных переездов. В конце концов, она не кукла, чтобы переводить её из одной семьи в другую, не интересуясь, хочет она того, или нет.

Кукла… Монни достала из кармана кошелёк и вынула оттуда куклу, не наводящую порчу. И в первый раз попыталась увидеть в ней саму себя. Может, ей бы удалось пожелать себе чего-нибудь хорошего. Но головка куклы оставалась гладкой и пустой.

Хотя нет, вскоре лицо её стало меняться! Кукла лежала рядом с ней на кровати, и Монни не спускала с неё глаз. Зеркальная поверхность затуманилась. Это было лицо пожилого человека. Вокруг глаз собрались морщины, а сами глаза были посажены так глубоко, что их почти не было видно, хотя Монни и почудились синие искорки под густыми бровями.

Морщины собрались и вокруг рта, прочертив на подбородке вертикальные линии. А кожа была мучнисто-белая. Седые волосы над высоким, изборождённым морщинами лбом были стянуты на затылке. Кто это? В их доме жила старая миссис Притчет. Хотя… лицо казалось таким живым, гораздо более живым, чем другие лица, появлявшиеся на зеркальной поверхности.

Эти глубоко посаженные глаза — они так пристально, так странно смотрели на неё. Ничего страшнее Монни испытать не доводилось. И в то же время… Да, сначала было страшно, но потом появилось другое чувство. У Монни возникло предчувствие, что должно произойти что-то очень важное.

Монни наклонилась к кукле. И прошептала едва слышно:

«Кто ты? И что должно случиться?»

Девочка была уверена, что её губы шевельнулись. Она приникла к кукле, но ничего не смогла расслышать. А потом лицо исчезло, как будто Монни стёрла его рукой, а ведь она и пальцем не пошевельнула!

Монни завернула куклу в конверт, а конверт убрала в кошелёк. Потом встала и засунула кошелёк под подушку на своей верхней койке. Почему-то ей расхотелось держать куклу в кармане.