Андрэ Нортон - Война во времени. Кн. 2. - Патруль не сдается! Ключ из глубины времен

— Я согласен, но я понесу это, — он потряс луком, чтобы Хулагир мог понять значение его слов. — И никаких арканов.

Сматывая верёвку, Хулагир медленно перевёл взгляд с лука на Тревиса и затем, поняв слова, неохотно кивнул.

По приказанию Хулагира к Тревису подъехал мужчина с пикой. Он оттянул ногу в стремени и подал апачу руку, приглашая его на коня. Тревис в одно мгновение уселся за спиной монгола, Хулагир залез на своего коня, а Кайдесса села позади брата.

Они поскакали. Тревис оглянулся и с удивлением увидел, что койоты, которые так и стояли у арки, даже не двинулись с места. Апач махнул им рукой и свистнул. Те не шелохнулись, провожая взглядами удаляющуюся группу всадников. Потом, так и не ответив на его призыв, они развернулись и исчезли в золотистом тумане. На какое-то мгновение Тревису страстно захотелось спрыгнуть с лошади и побежать вслед за ними. И это желание поразило его. Он даже не предполагал, что может настолько привязаться к койотам и зависеть от них. Ведь Тревис считал, что он не относится к людям, которые подчиняют свои желания и поступки мба’а, сколь бы разумными они не казались. Мир был уделом людей, и койотам в нём не было места.

Через полчаса Тревис сидел в лагере монголов. Он насчитал пятнадцать мужчин, с полдюжины женщин и двух детей. На взгорке, рядом с их юртами, не так уж отличающимися от типи клана Тревиса, покоился примитивный барабан — огромная шкура, натянутая на выдолбленный ствол. Рядом сидел длинный тощий монгол в конусообразной шапке и красном балахоне с веревочным поясом, с которого свисали крошечные черепа животных, отполированные куски камня и резного дерева.

Именно его усилиями рокочущий гул прокатывался по всей округе, напоминая взрывы. Были ли это какие-то сигналы, или просто ритуал, Тревис не был уверен, хотя и догадывался, что барабанщик был, по всей видимости, шаманом, а значит, обладал немалой властью среди монголов. Обычно им приписывалась способность предсказывать будущее, а также связь с духами в старые времена великих орд.

Тревис попытался оценить эту небольшую группу. Все они, как и апачи, были молодыми и здоровыми. К тому же он заметил, что Хулагир занимает в племени определённое положение, возможно, даже считается вождём.

После того, как отгремело последнее эхо, шаман спрятал палочки и спустился к костру в центре лагеря. Он оказался несколько выше, чем его соплеменники и худ до невозможности. Его вытянутое, худое лицо было тщательно выбрито, а от природы изогнутые брови придавали ему странное выражение, словно он на всё в жизни смотрел скептически. Позвякивая своей шаманской коллекцией на поясе, он приблизился к Тревису и принялся внимательно рассматривать апача.

Тревис принял вызов, выдерживая дуэль молчания. В упор взглянув в прищуренные, зелёные глаза, он понял, что если Хулагир и был вождём, то этот шаман, в качестве советника, не уступал ему ни в мужестве, ни в храбрости, ни в уме.

— Это Менлик, — Кайдесса сидела вместе с другими женщинами вдали от костра, однако Тревис отчётливо расслышал её комментарий.

Хулагир что-то недовольно проворчал на сестру, но это не произвело на неё никакого впечатления. Она только ответила ему что-то задиристым тоном. Но стоило шаману поднять руку, как они тут же прекратили свару.

— Ты — кто? — подобно Кайдессе, Менлик говорил по-английски с сильным акцентом.

— Тревис Фокс из племени апачей.

— Апачей, — медленно, в раздумии повторил шаман. — Значит, ты с запада. Американского запада.

— Ты много знаешь, человек, говорящий с духами.

— Вспомнилось. Временами приходят воспоминания, — вскользь рассеянно заметил Менлик. — И как же апач нашёл свою дорогу среди звёзд?

— Так же, как и Менлик со своим народом, — высказался Тревис. — Вас послали заселить эту планету, так же и нас.

— И много вас? — быстро спросил Менлик.

— А разве орда здесь малочисленна? Разве для заселения целого мира достаточно послать одного, трёх, десять человек? — отпарировал Тревис. — Вы владеете севером, мы же — югом.

— И на них не действует машина! — воскликнула Кайдесса поодаль. — Они свободны!

Менлик посмотрел на девушку и сдвинул брови.

— Женщина, не вмешивайся вдела мужчин. Держи свой болтливый язык за зубами.

Кайдесса вскочила и, сердито топнув, подбоченилась.

— Я — дочь Голубого Волка. Мы все здесь воины — и мужчины, и женщины. И так будет всегда, до тех пор, пока орда не станет свободно кочевать по пастбищам огромных равнин. Эти апачи завоевали свою свободу. Пора бы наконец понять это и хотя бы попытаться узнать: как же им это удалось.