Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 6

— Как вам будет угодно, сэр. Прошу построиться в порядке, обратном алфавитному.

Это отбросило нас в самый хвост очереди, и пошла изнуряющая волокита на полных два часа: паспорта, медицинские свидетельства, проверка багажа. Марсианская Республика не взымает таможенной пошлины, но зато есть куча вещей, которые нельзя вывозить без специального разрешения. В первую очередь, это марсианские древности. Па часто прохаживался по адресу первых исследователей, которые изрядно выпотрошили Марс, отчего бесценные марсианские артефакты хранятся теперь в Британском музее и в Кремле. Кое-что, например, наркотики, нельзя вывозить ни при каких обстоятельствах. Пистолеты и другое оружие можно вывозить, но на корабле они обязательно сдаются казначею.

Именно во время проверки Кларк решил блеснуть своим аномальным юмором. Вдоль очереди пустили длиннющий список запрещенных к вывозу предметов — захватывающий перечень, я и не знала, что нелегального, аморального и смертоносного может быть так много.

— Хотите-заявить-о-чем-нибудь? — одним духом выпалил инспектор, когда семейство Фрайз добралось до барьера. Сам он был с Марса и, подняв глаза, сразу узнал дядю Тома. — О-о! День добрый, Сенатор! Польщен и счастлив нашей встречей. Думаю, ваш багаж не нужно проверять. Эти молодые люди с вами?

— Пошманяли бы вы все-таки мое хозяйство, — посоветовал дядя Том. — А то я волоку оружие для интерпланетных подразделений нашего Легиона. А детки — мои племяши. Вот за них я ручаться не стану; оба они — подрывные элементы. Особенно девчонка; пока мы ожидали, она призывала к ниспровержению основ государства.

Инспектор улыбнулся.

— Пожалуй, не будет беды, если вы провезете пару ружей, Сенатор: вы-то знаете, с какого конца за них берутся. Ну а вы, ребята? Хотите о чем-нибудь заявить?

— Мне не о чем заявлять, — ответила я с ледяным достоинством.

И тут встрял Кларк.

— Я хочу заявить, — пискнул он срывающимся голосом. — У меня два кило «пыльцы блаженства»! А кому какое дело? Я заплатил за нее наличными и не позволю толпе бюрократов заиграть мою собственность.

Тон его был довольно вызывающим, а морда прямо-таки кирпича просила.

Все мигом переменилось. Инспектор собирался формы ради заглянуть в один из моих чемоданов, и тут мой дурак-братец нарочно начал бузу. Стоило прозвучать словам «пыльца блаженства», как вокруг нас выросли еще четыре инспектора. Судя по акценту, двое из них были с Венеры, остальные — с Земли.

Конечно, для нас, марсиан, эта пыльца не представляет ничего особенного. Настоящие марсиане пользуют ее, как люди — табак, но без каких-либо вредных последствий. Что они с нее имеют — мне неведомо. Кое-кто из «песчаных крыс» перенял эту привычку у марсиан. Однажды, на уроке биологии, мы попробовали ее под надзором учителя — и никто не поймал ни малейшего кайфа. Мне, помнится, на весь день заложило нос Ровным счетом ноль в квадрате.

Другое дело — аборигены Венеры. Ради «пыльцы блаженства» они готовы на все, причем она превращает их в кровожадных маньяков. Пыльца очень дорого стоит на тамошнем черном рынке… а ее хранение автоматически карается пожизненным заключением на спутниках Сатурна.

Чиновники жужжали вокруг Кларка, словно шмели.

Никакой пыльцы они, конечно, не нашли. И тут подал голос дядя Том:

— Позвольте внести предложение, инспектор.

— Что? Конечно, Сенатор.

— Мой племянничек, к сожалению, заварил густую кашу. Отведите его в сторону — я бы и сам не прочь заковать его в кандалы — а честные люди пусть себе идут дальше.

Инспектор мигнул.

— Отличная идея.

— Тогда проверьте нас с племянницей, чтобы не задерживать остальных.

— Это совсем не обязательно. — Инспектор шлепнул штампы на дядины чемоданы и закрыл мой. — Не стоит ворошить вещички юной леди. А этого молодого да раннего мы обыщем до костей, да и кости, пожалуй, просветим.

— Бог в помощь.

Потом мы с дядей прошли еще с пяток барьеров — валютный контроль, учет перемещений, бронирование мест и прочая дурь — и наконец очутились у центрифуги, где взвешивали багаж и самих пассажиров. Так я и не пошастала по магазинам.

Когда я сошла с этой карусели, выяснилось, что я на три килограмма превышаю свой лимит. Дикость совершенная — ведь за завтраком я съела меньше обычного, а воды совсем не пила: невесомость я переношу хорошо, но вода может запросто ударить в нос и тогда… пошла-поехала весьма неприятная реакция.

Я совсем уж было собралась объявить, что весовщик слишком сильно крутанул центрифугу, но тут же сообразила, что не могу поручиться за точность весов у нас дома, и промолчала.