Роберт Силверберг - Волшебники Маджипура

- Бей, брат! - крикнул Абригант. - Чего ты ждешь?

- Он еще не дожил до смерти, - негромко ответил Престимион, опуская меч, и перевел дух, кривясь от боли и потирая ушибленный бок. - Заберите его, свяжите и поставьте рядом с ним надежную охрану. Он отдохнет немного в туннелях Сангамора, а затем предстанет перед судом. А умрет не сегодня и не от моей руки. Возьмите и его дегустатора яда. Но проследите, чтобы их держали подальше друг от друга. - С этими словами он повернулся и пошел прочь, а Дантирия Самбайл, разинув рот, провожал его изумленным взглядом.

- Мы полностью разбиты; в этом не может быть никакого сомнения, сказал Навигорн. - Нашей армии больше не существует, а есть толпа, которая не может даже понять, куда бежать. Люди Престимиона почти полностью окружили нас и знают, что победа на их стороне. Я видел убитого Фархольта, и Фаркванора, и многих других. Мы должны пойти к Престимиону и сдаться ему, прежде чем еще очень многие, в том числе и мы с вами, расстанутся с жизнью.

Корсибар поднял на него недоверчивый взгляд.

- Что? Сдаться? И это советуете вы, Навигорн?

- Я не вижу для нас никакого другого выхода.

- Но это же не первое проигранное нами сражение в этой войне.

- Это поражение самое тяжелое. И на сей раз он возьмет нас обоих в плен вместе со всем вашим советом.

- Вижу, вы больше не называете меня "мой лорд". Навигорн печально махнул рукой.

- Что я могу сказать? Мы бросили свои кости, и они легли против нас. Игра окончена, Корсибар.

Этого нельзя было снести просто так. В первом порыве гнева Корсибар чуть не обнажил свой меч против Навигорна. Но все же сдержал свою руку и лишь сказал холодным и суровым голосом:

- Я все еще корональ, Навигорн. О том, чтобы сдаться, не может быть и речи. А вы уволены с моей службы.

- Да, - ответил Навигорн, - я уволен.

Он повернулся спиной и торопливо зашагал по залитой кровью, изрытой ногами грязной равнине. Корсибар несколько секунд провожал его неподвижным взглядом. Он не чувствовал ничего. Ничего. Он уходил куда-то за пределы чувств. Его тело погружалось в волну оцепенения, она шла снизу, от его ног к сердцу, а оттуда к мозгу.

"Я никогда не хотел быть королем, - подумал он. - Корону подложили у меня на пути, а я схватил ее, будто во сне".

- Что вы все сделали со мной? - произнес он вслух. А затем добавил: Что я наделал?

Никакие предсказания не предупредили его об этой катастрофе. Вокруг валялись трупы. Ведь его маги обещали ему победу, утверждали, что в этот день будут окончательно сведены все счеты, что к сумеркам Маджипур будет иметь только одного короналя и на планету вернется мир. А он опрометчиво позволил себе увидеть в этих пророчествах убедительную гарантию своего триумфа.

Но теперь... Теперь...

Он шел ссутулившись по полю - арене своего крушения, - лицо его было неподвижным, словно окаменело. А затем из мутной мглы, в которую погрузили их волшебники Престимиона, возникла безошибочно узнаваемая фигура Санибак-Тастимуна.

- Вы, - пробормотал Корсибар. А потом в его душу начал возвращаться гнев. - Вы лгали мне! - сказал он хриплым от ярости голосом.

- Никогда, мой лорд.

- День триумфа, сказали вы. День закрытия всех счетов.

- Так оно и получилось, - холодно ответил су-сухирис. - Разве мы ошиблись в предсказании на сегодняшний день? Сегодня здесь, бесспорно, была одержана победа.

Глаза Корсибара широко раскрылись. Он разглядел теперь, в этом мраке, как Санибак-Тастимун дурачил его; или, вернее, как он дурачил сам себя, читая в словах мага то, что сам желал услышать.

Он поднял руку, указывая на расстилавшееся перед ним поле.

- Как вы допустили, чтобы с нами могло такое произойти? Неужели вы не могли ничего сделать, чтобы защитить нас? Смотрите, Санибак-Тастимун, смотрите! Мы полностью разбиты!

- Он привез с собой самых могущественных волшебников Маджипура. Я не всесилен, мой лорд.

- Вы могли хотя бы предупредить меня, что он каким-то образом затмит солнце в полдень. Мы бы тогда приняли свои меры и сохранили порядок после наступления темноты.

- Могу ли я напомнить вам, мой лорд, что ваша линия была пресечена естественным образом, и случилось это еще до того, как волшебники Престимиона вызвали темноту...

Это было уже чересчур. Корсибар почувствовал, что все несчастья этого ужасного дня падают на него, словно рушащаяся с высоты гора. Его с головой захлестнули боль, горе и вина. Все, кто окружал его, шаг за шагом вели его к этому бедствию, они совратили его - первым и главным среди них был двухголовый колдун - а теперь его имя будет вовеки веков связано с чудовищным позором.