Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея - Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов

Во рту Саломеи был зажат край плаща, затолкнутый ею в дырки между зубами, поэтому она постоянно хмыкала и причмокивала, опасаясь, что он неожиданно вырвется. Лицо ее было обращено к Долли только одной стороной, и Кроч любовно поглаживал ее рукой по щеке, улыбаясь со всем своим мужским очарованием бога Пана, которое заставляло девушек забывать о его белых сверкающих рубцах.

Долли слушала Кроча, подозрительно косясь на Саломею.

— Может эта красотка вдобавок еще и поет? — спросила она с ядовитым сарказмом.

— О нет, Долли, моя крошка из дикого леса…

— Хватит болтать, Кроч. Ты, крысиный мешок с гнилыми кишками, я слушаю тебя только потому, что ты должен мне дюжину зеленых кож. Так она умеет танцевать?

— Как листок на ветру, о моя драгоценная…

— Заткнись, Кроч. Давай лучше поглядим.

Долли уперлась своим обширным задом в стол на задней кухне, куда, собственно, Кроч и привел их. В очаге дымно коптило пламя, и медные кастрюли отбрасывали повсюду солнечные зайчики. Запахи лука, тушеного мяса и редких трав примешивались к головокружительным ароматам вин и других крепких снадобий, придавая им земную основательность. Уолли облизнул пересохшие губы.

Долли была лакомым кусочком, как выразился бы Кроч: красивая, полногрудая, пышущая здоровьем милашка, округлая там, где полнота была вполне уместна, и худая в тех местах, где ценилась стройность. Темные блестящие глаза буравили Уолли, заставляя его вспомнить о давным-давно немытой шее. Одним словом, это была крупная, пышная, дородная женщина со сластолюбивыми губами и ямочками, напоминающими о жирном пудинге. Из тех, что очень хороши в холодную ночь.

Это приветственное препирательство между Долли и Крочем и забавляло и пугало Джека.

Ее серебристое одеяние, скроенное по чужой моде, кокетливо обнажало пухленькую стройную ножку. Прекрасные волосы спадали по плечам, окрашивая кожу в бронзовый цвет и соперничая в блеске с развешанными по стенам кастрюлями. Долли задумчиво улыбнулась Джеку, ткнула Кроча под ребра, так что этот здоровяк даже крякнул от неожиданности, и кивнула Саломее.

— Ну, давай, детка. Мое время дорого.

Вошли два повара в желтых тугих форменных робах и принялись разливать суп и раскладывать мясо, источавшее аромат, от которого у Джека потекли слюнки. Они украдкой поглядывали на Саломею, но вскоре один из поваров больно обжег горячим мясом нежную кожу на запястье и разразился проклятиями, после чего оба вернулись к своим обязанностям. Итак, под веселый аккомпанемент позвякивавших горшков и кастрюль, ворчание мяса и тихие неразборчивые ругательства обжегшегося повара Саломея начала свой танец.

Переход через зеленый лес укрепил ее ноги, а мясо придало бодрости. Саломея танцевала, бренча браслетами и позвякивая колокольчиками, юбки взлетали вихрем, словно обезумевшие голуби, пытающиеся сесть на постоянно ускользающий от них насест. Она танцевала, размахивая юбками, высоко выбрасывая ноги и колыхая своими великолепными беллахронтисами так, что Кроч уставился на нее во все глаза, и даже Уолли — Джек Уолли, первый щеголь во всей галактике, все повидавший на своем веку, — предпочел смотреть на нее, а не на компанию выпивох в углу.

Саломея пустила в ход все свои хитрости. Струящийся шелк покрывал окутывал ее лицо, а крашеные волосы, перехваченные, как только что заметил Уолли, отделанным драгоценными камнями гребнем, в изобилии спадали по щекам, полностью маскируя отсутствие одного глаза. О да — это был настоящий танец.

— Совсем неплохо для первого раза, моя девочка, — сказала Долли, вставая и чмокая разошедшуюся Саломею в щеку. — Ты мне подходишь. Сначала мне так не показалось, но, — она зло подмигнула в сторону Кроча, — пожалуй, ты поможешь мне вернуть назад ту дюжину зеленых кож, которую он мне задолжал.

— Ты много потрудилась сегодня, Долли, мой лесной цветочек… — начал Кроч с сияющей улыбкой.

— Спасибо, — невольно проронил Уолли, словно Саломея была его собственностью.

— Вот что я вам скажу, козлы вы вонючие… — начала было Саломея, но Кроч сильно хлопнул ее по заду, закашлялся, запыхтел, весело усмехнулся Долли и втиснул свое могучее тело между двумя женщинами.

Долли рассмеялась в ответ.

— Танцевать-то девушка умеет, — резко сказала она, — вот только заткни ей чем-нибудь эту пустую глазницу — она выглядит отвратительно. И заделай ее уродливый рот.

— Уф, — выдохнул Кроч. — Конечно, Долли.

Долли цыкнула на одного из поваров, и он пошел к пьяницам, вытирая на ходу обсыпанные мукой руки о свой желтый, в белую полоску фартук. Веселое бульканье пищи наполняло теплую кухню, обещая грядущее наслаждение.