Гарри Гаррисон: Миры Гарри Гаррисона. Книга 3

Термит уничтожил все улики. Свалив все в кучу, я поджег запал. В веселом пламени огня сгорели флакончики, одежда, туфли и все остальные мои вещи. Разумеется, полиция сможет обнаружить обгорелый участок цементного пола и соскоблить со стены пару молекул для микроанализа, но это все, на что они могут рассчитывать. Языки горящего термита еще отбрасывали на меня отблески, когда я спустился на три пролета и оказался на сто двенадцатом этаже.

Мне все еще везло. Когда я открыл дверь, на этаже никого не было. Через минуту скоростной лифт доставил меня вместе с другими бизнесменами в холл.

Выйти на улицу можно было через единственную дверь, над которой располагалась портативная камера. Никто не останавливал людей, входящих и выходящих из здания. Вряд ли кто-нибудь из них обращал внимание на камеру и группку полицейских, толкущихся возле нее. Не торопясь, я направился к выходу. В нашем деле главное — выдержка.

На мгновение я оказался в поле зрения беспристрастного стеклянного глаза. Ничего не произошло, и я понял, что меня не узнали. Камера была напрямую связана с компьютером в полицейском управлении. Если бы моя внешность хоть немного походила на мой портрет в картотеке, мне бы не дали и шагу ступить — роботы-полицейские сразу схватили бы меня. Трудно тягаться с компьютером, чья реакция измеряется миллисекундами, но его можно обмануть, что я и проделал в очередной раз.

Я взял такси и отъехал на десять кварталов от здания. Затем пересел в другое. Но только в третьем я почувствовал себя в безопасности и направился в космопорт. Звуки сирен затихли вдали, и лишь изредка мне попадались патрульные машины, следующие в противоположном направлении.

Столько шума из-за такого мелкого мошенничества, но это свойственно всем сверхцивилизованным мирам. Преступления там случаются настолько редко, что стоит только полиции натолкнуться на малейшее нарушение закона, как они выкладываются на полную катушку. Я, в принципе, не осуждал их. Выписывать всю жизнь штрафы за неправильную парковку, вероятно, ужасно скучно. Пусть спасибо скажут, что я хоть немного разнообразил их унылое существование.

Поездка в космопорт, который находился, разумеется, далеко от города, была приятной. У меня хватило времени, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями. Я даже немного пофилософствовал. И самое главное — я мог насладиться хорошей сигарой. В своем предыдущем образе мне приходилось курить сигареты, и я никогда, даже в полном одиночестве, не нарушал этого правила. Сигары хранились в герметически закрытой коробке, куда я их положил полгода назад, и совсем не потеряли своей свежести. Я глубоко затянулся, глядя в окно на проплывающий мимо пейзаж. Хорошо ничего не делать, почти так же, как и быть при деле. Я никогда не мог прийти к окончательному выводу — какое же состояние мне больше всего нравилось? Полагаю, и то, и другое, в зависимости от обстоятельств.

Мой образ жизни настолько не похож на жизнь подавляющего большинства людей, что вряд ли в нашем обществе меня могут понять. Люди живут в богатом союзе миров, где и само слово «преступление» давно потеряло смысл. Существуют, конечно, и такие, кто недоволен сложившимся положением вещей, кое-кто из них поступает вразрез с социальными правилами. Несмотря на века генетического контроля, иногда еще такие индивидуумы появляются на свет. Но их быстро выявляют и приводят в норму. У других это проявляется только тогда, когда они становятся взрослыми. Мелкие кражи в магазинах и квартирные ограбления — это все, на что они способны. В зависимости от степени своей сообразительности им удается оставаться на свободе неделю или месяц. Но судьба их предрешена — полиция вычисляет и арестовывает их.

Вот, пожалуй, и все преступления, которые совершаются в нашем чудесном обществе. Вернее, девяносто девять процентов преступлений. Но лишь ради последнего, самого главного процента существуют полицейские управления. В этот процент вхожу я и горстка подобных мне людей, разбросанных по всей Галактике. Теоретически нас нет, а если мы и существуем, мы не можем нарушать закон, однако именно этим мы и занимаемся. Мы — крысы в подполье общества, не признающие его запретов и правил. Чем мягче законы общества, тем больше в нем крыс Ведь в деревянных домах крыс было больше, чем в зданиях из бетона, что пришли им на смену. Но и там водятся крысы. Сейчас наше общество построено из железобетона и нержавеющей стали. Щелей стало меньше, и крысе приходится быть изворотливой, чтобы их обнаружить. В таких условиях выживают только стальные крысы.