Мэй Синклер - Огонь неугасимый

- Я готова открыть все мои помыслы.

- В силах ли вы приступить к исповеди? Потом, по отпущении грехов, предайтесь размышлениям о Боге.

Она перебирала в памяти события давних лет, вспомнила знакомство с Оскаром Уэйдом. Собравшись было покаяться, она вдруг поняла, что это невозможно. Не имеет смысла. Прошло почти двадцать лет. У нее достаточно других грехов. Она придирчиво перечисляла:

- Я слишком прельщалась красотой мира. Порой мне не хватало милосердия к моим несчастным подопечным. Вместо того, чтобы думать о Боге, я думала о ближних.

Получив отпущение грехов, она попросила священника дать ей руку. Он еще долго сидел подле нее, пока наконец не раздался шепот:

- Вот и конец. Я напрасно боялась смерти, это избавление, избавление...

Несколько часов Харриетт провела в той же комнате. Однако в знакомой обстановке стало проступать что-то жуткое, отталкивающее. Аналой, распятие и горящие свечи напомнали о какой-то отвратительной истории, подробности которой терялись во мраке.

Одно не вызывало сомнений, история эта имела отношение к лежавшему на кровати бездыханному телу, с которым ее больше ничего не связывало.

Когда вошедшая сиделка развернула саван, Харриетт увидела труп пожилой женщины. Ее собственное живое тело принадлежало женщине тридцати двух лет.

У ее смерти не было ни прошлого, ни будущего, никаких, пусть даже отрывочных, воспоминаний, никакого представления о том, что готовит ей судьба.

Затем комната стала медленно удаляться, дробиться на части и отдельные предметы, которые, покачиваясь и наплывая друг на друга, делались все прозрачнее, пока наконец не растаяли в воздухе.

Кровать с лежащим на ней телом куда-то исчезла. Харриетт стояла перед дверью единственным, что осталось в комнате.

Распахнув ее, она очутилась на улице у желтовато-серого здания с высокой, крытой шифером башней. Она узнала церковь Девы Марии на Мейда-Вейл. Оттуда доносились звуки органа. Она взялась за ручку двери и вошла внутрь.

Она опять существовала во времени и пространстве. Ей удалось восстановить в памяти крохотный фрагмент прошлой жизни. Теперь, когда она ясно представляла себе образ церкви, отдельные детали обрели некоторую устойчивость и реальность.

Она знала, зачем пришла. Служба закончилась. Она направилась к своему привычному месту перед амвоном. Опустилась на колени, закрыв лицо руками. Сквозь пальцы ей была видна дверь в ризницу. Она спокойно глядела на нее, пока на пороге не появился Клемент Фармер в черной сутане. Пройдя мимо скамьи, где она стояла на коленях, он задержался, видимо, желая с ней поговорить.

Харриетт поднялась и поспешила к Фармеру. Однако он не пропустил ее вперед, и она оказалась так близко, что не могла как следует разглядеть его лица. Тогда она немного отступила и увидала перед собой Оскара Уэйда. Он был спокоен, пугающе спокоен и преграждал ей путь.

Огни в боковых приделах гасли один за другим. Она пустилась бежать, чтобы ве остаться с ним в темноте. В конце концов ей удалось на ощупь пробраться к алтарю. Когда она оглянулась, церковь была пуста.

Тогда она вспомнила, что Оскар Уэйд давно мертв. Значит, то был не он, а его призрак. Оскар мертв, он умер семнадцать лет назад. Она навсегда от него освободилась....

Выйдя из церкви, Харриетт увидела перед собой совсем другую улицу.

Шумную улицу со множеством витрин: парижскую Рю-де-Риволи. Она стояла у входа в отель "Сен-Пьер". Вошла в вертящуюся дверь, пересекла душный серый вестибюль, который сразу же узнала, направилась прямо к широкой, устланной серым ковром лестнице и поднялась по бесчисленным ступеням до знакомой площадки. Дальше тянулся серый темный коридор с тусклым окном в конце. Ее охватил страх.

Она забыла о церкви Девы Марии, не понимала, что время потекло вспять. Все пространство и время сошлись в этой точке.

Она помнила, что обычно поворачивала здесь налево.

В самом конце коридора, у тусклого окна, кажется, был поворот направо. Быть может, ей удастся выбраться отсюда. Но коридор кончался глухой стеной. Пришлось повернуть налево, в темный проход, наводящий на мысль о пороке. Она подошла к покосившейся двери, сквозь щели в которой пробивался свет. Вверху можно было разобрать номер: 107. В прошлом здесь что-то происходило. Если она войдет, случится вновь. За дверью ждал Оскар Уэйд. Послышались его тяжелые шаги. Они приближались.

Обезумев от страха, Харриетт кинулась прочь. Шаги не отставали.

Вращающаяся дверь подхватила ее и выкинула на улицу. Время исчезло. Она смутно помнила, что когда-то существовала такая вещь, как время, но что это такое, не имела ни малейшего представления. Она думала о прошлых или будущих событиях, располагая их в пространстве, и пространством измеряя их длительность. Тогда у нее мелькнула мысль, что нужно постараться попасть туда, где этого не было.