Ханнес Бок - Корабль чародеев

- Не стоит дольше терять время. Отправим несколько человек. В случае опасности они дадут нам знать, - сказал Каспель.

Сивара молча кивнула. И вскоре маленькая лодка с первопроходцами уже подпрыгивала на волнах, направляясь к острову. Оставшиеся на борту долго смотрели ей вслед, пока удаляющееся суденышко не превратилось в крохотную темную точку.

На закате, когда Каспель и Джен прошли в каюту Сивары, чтобы отужинать, Мискаль доложил о том, что лодка возвращается. Сивара предложила отложить ужин и поспешно поднялась из-за стола, приглашая всех следовать за собой. Каспель с Дженом не заставили себя долго ждать, и уже через минуту все трое были на палубе. В лучах заходящего солнца, разбросавшего багровые прозрачные блики по темным пикам скал, совсем уже недалеко от галеры маячила маленькая лодочка. Сидевшие в ней моряки казались вполне невредимыми и даже, пожалуй, веселыми. Сивара с Дженом, переглянувшись, договорились, что сравнят потом свои наблюдения, дабы иметь более полную картину.

- Вы нашли там что-нибудь? - закричал Джен, сложив ладони рупором. Люди там есть? Людей видели? - В ожидании ответа они даже перегнулись через борт. Матросы в лодке замахали руками:

- Мы нашли вот это! - В руке одного из них мелькнул какой-то предмет, но лодка подошла еще не так близко, чтобы можно было разглядеть его.

- Что это?!

- Сами не знаем.

Лодка приближалась, и загадочная вещица в руке моряка приобретала все более четкие очертания, резко выделяясь в прозрачном розовом свете.

Это была маленькая глиняная кукла.

ГЛАВА VIII

- Всего лишь маленькая глиняная кукла... - протянула Сивара, который раз поворачивая вещицу в руках. - Но сколько таинственности! Кто ее сделал... Зачем? Детская ли это игрушка, или предмет культа диких племен? Может быть, эта фигурка изображает островитянина, а может, это совершенно уникальная вещь и подобной нет во всем мире...

Каспель и Джен сидели под окном на больших подушках - они уже отужинали и теперь дожидались матросов, вернувшихся с острова. Их рассказ сразу по прибытии не удовлетворил любопытства принцессы, и она предложила после ужина всем собраться у нее в каюте, давая возможность людям передохнуть после тяжкого испытания. Да и ей самой необходимо было привести в порядок мысли и восстановить в правильной последовательности события, о которых они уже успели рассказать.

Ночь погрузила во тьму море и безымянный остров, словно укутала их, защищая от превратностей дня. В окно, весело перемигиваясь, заглядывали первые звездочки.

Сивара, не переставая удивляться, наверное, уже в двадцатый раз подносила фигурку к глазам; глина, когда-то мягкая и влажная, теперь высохла и затвердела. Прекрасное, точное изображение человека, - очевидно, островитянина. И все-таки это был не совсем человек: перепонки между пальцами рук и ног, длинные остроконечные ногти. Вверх от бедер и по всему торсу шли мелкие перекрестные штрихи, напоминающие чешуйки; вдобавок у куклы были огромные выпученные глаза и вместо волос - гребешок, похожий на плавник. Сивара совсем запуталась.

- Похоже на человека, - наконец заявила она. - ...И на рыбу тоже... Если это идол, то какого божества? Что вы думаете по этому поводу, Каспель?

Тот медленно покачал головой, сославшись, что совсем не знает предметов культа.

- А вы, Джен, что скажете? - Когда принцесса обращалась к нему, ее голос становился необыкновенно мягким и певучим.

Застигнутый врасплох, Джен пожал плечами. Тогда она обернулась к матросам:

- Расскажите же наконец все по порядку и со всеми подробностями. Ну, кто-нибудь, начинайте. Матросы, смущенно переглядываясь (похоже, каждому не терпелось рассказать о приключении), выбрали все же одного рассказчика. Отважный путешественник вышел на середину каюты. Глаза его светились от удовольствия, и он робко начал свой обстоятельный рассказ.

- По правде сказать, мы боялись этого путешествия, принцесса, очень боялись. Город безмолвствовал и все же казался живым, - более того, он как будто пристально следил за нашим продвижением и осуждал за вторжение. Я понимаю, это глупо звучит... - Рассказчик сконфузился и покраснел. - Я не поэт, а всего лишь ваш верный слуга, и, возможно, мне не найти подходящих слов, чтобы передать все, что мы чувствовали тогда, но хочется верить, что вы поймете меня...

- И я понимаю вас, - тепло откликнулась Сивара. Повернувшись вполоборота к Джену, она тихо прошептала: - Теперь видите, какие люди у нас в Нанихе? Мог бы корфянин так тонко прочувствовать настроение города? Среди таких людей и сам становишься лучше. - Она вновь обернулась к рассказчику: - Продолжайте.