Кир Булычёв - Долг гостеприимства

— Я и не думаю отказывать вам в помощи, — ответил я. Мне было неприятно, что он отгадал мои мысли и упрекнул меня в равнодушии. — Я сделаю все, что в моих силах. Только не сейчас. Дайте мне два дня сроку, и тогда все выяснится. Я напишу моим друзьям в Минских холмах.

— Большое спасибо, — сказал гость. — Однако я должен вас через минуту покинуть. И вернусь только завтра вечером, в шесть часов. Точно в шесть. И у меня нет никакой возможности самому поехать в Ботанический сад. Вы бы меня очень обязали, если бы сегодня же сделали что-нибудь. Завтра я вам все объясню подробнее…

И на полуслове мой гость исчез. Только что он сидел в кресле напротив, и вот нет его… У меня мелькнула мысль, что весь разговор мне померещился. Чего только не бывает в такую жару! Но я сразу отбросил эту мысль. Ведь я мог с точностью до деталей вспомнить не только весь разговор, но и одежду незнакомца, его манеру держаться. Мир был так же реален, как и минуту назад. Так же постукивали ножи на заднем дворе и гудели автобусы. Нет, видно, не придется мне сегодня читать доклад в университете. И я даже почувствовал некоторое облегчение, ибо я так и не придумал способа разделаться с этой надписью на золотом листе.

Я крикнул женщинам, что на час уеду, и вышел на площадь. Моего гостя нигде не было видно. Где-то в глубине души я надеялся увидеть его на остановке автобуса.

Я купил у парса пачку сигарет «Серебряный слон» и остановил рикшу.

Велорикша не спеша нажимал на педали и даже остановился раз у парка Сопротивления, чтобы поболтать с приятелем. Я знал, что торопить рикшу бесполезно, а потому покорно ждал, пока разговор кончится. Завтра праздник. Женщины уйдут в пагоду, и у меня будет свободный вечер. Когда придет незнакомец, никого дома не будет. Я не был уверен, хочет ли он, чтобы его увидели. Кстати, он не спрашивал меня о здоровье моих близких… Мы проехали по берегу Королевского озера, миновали зоопарк и Союзный клуб. Маун Тин живет рядом с Ботаническим садом.

К счастью, я застал его дома. Тот не удивился моей просьбе.

— У нас в саду их целая лужайка. Можешь выкопать, сколько тебе надо.

— Ты пройдешь со мной, Ко Маун Тин? А то сторож может не разрешить мне.

Мы дошли до Ботанического сада за пять минут. Стало уже чуть прохладнее. Вот-вот начнет темнеть.

У входа в сад стояла синяя полицейская машина.

— Что-то случилось.

Мы подошли к машине. Старик в выцветшем лоунджи, видимо сторож, повернулся к нам и поздоровался с Маун Тином.

— В саду побывали бандиты, сая [2] Сая (бирм.) — учитель. Маун Тин, — сказал он. — Они чуть было не разграбили весь сад.

— Ну уж не может быть, — улыбнулся мой приятель. — Что может понадобиться бандитам в Ботаническом саду?

За сторожа ответил молоденький лейтенант полиции:

— Кто-то неизвестный пытался проникнуть в сад, но, когда сторож начал звать на помощь, скрылся.

— У меня только палка, — сказал сторож. — Я давно просил директора: дайте мне ружье. И вот чуть было сад не ограбили.

— Как вы заметили злоумышленника? — спросил Маун Тин.

— Сначала он ко мне подошел. Такой бледный и в брюках. Наверно, иностранец. И спросил, как ему увидеть директора.

— Он говорил по-бирмански?

— А как же еще? Я говорю: директора нет, сад уже закрыт. А он спрашивает, где живет директор. Я отвечаю: в Янкине, на автобусе надо ехать. Он тогда спросил, а кто еще его может пустить в сад. Я говорю: никого здесь нет. Он тогда и просит меня: пусти в сад. Я заплачу. Мне, говорит, одна растение надо увидеть.

— Какое растение? — вырвалось у меня.

— Не то швединга, не то швединда — я в этом не разбираюсь. Я и говорю: не знаю такого. Кокосовую пальму знаю, манго знаю, бамбук знаю, орхидею знаю — швединду не знаю.

Я заметил, что Маун Тин с подозрением взглянул на меня.

— А когда он здесь был? — спросил я сторожа.

— Полчаса как пропал.

— Как так пропал?

— А когда я его не пустил, он говорит, что ему обязательно нужна эта швединга и ему некогда к директору ехать. Тогда я и понял, что он бандит. Я ему и говорю: уходи, а то подниму тревогу. Он вроде бы согласился, зашел за угол. Я на всякий случай за ним пошел. И вижу: он через забор перемахнул — и в сад. Пришлось мне бежать к воротам, открывать их и — за ним. Вижу: он уже далеко. Идет по саду и, видно, не знает, чего искать — все этикетки читает. Я подбежал к нему, палкой замахнулся… и тут он пропал… Может, он даже не бандит, а нат [3] Нат (бирм.) — злой дух. …

Та часть рассказа, в которой «бандит» исчез, ни у кого, кроме меня, не вызвала интереса. Сторож был старым, и, может быть, ему хотелось напустить таинственности, чтобы сгладить свою оплошность.