На сей раз проняло всех, но не Родригеса.
- Ах, так! - вскричал он. - Эй, Мигель, подай-ка мне вон ту метлу - я не желаю марать свой нож об эту фламандскую свинью! Этот мешок смеет говорить так, как будто у него достанет мужества, чтоб колотить испанца? Так он у меня сейчас попляшет сальтарелло! ух, caramba! Это вино дорого ему обойдётся!
Тут подбежал трактирщик - толстый неряшливый baes Георг Лансам по прозвищу Липкий Ланс.
- Господа солдаты! Господа солдаты! - закричал он, нелепо всплёскивая руками и распространяя запах засаленной тряпки. - Умерьте гнев, господа солдаты! Умоляю вас, не надо драки! Простите его: это всего лишь Смитте, он сумасшедший. Я сейчас его уведу и прикажу подать вам ещё вина.
- Mildiables! - вскричал Санчес, у которого от злости даже трубка погасла. - Если он безумен, так держите его взаперти, чтоб не приставал к порядочным католикам и не смущал народ бесовскими речами!
- Даже если он сумасшедший, - угрюмо добавил Киппер, хоть язык его немного заплетался, - пускай следит, чего болтает! Люди и за меньшие слова на костёр шли! Да!
Он икнул и выругался.
- Да что вы такое говорите, помилуй Боже! - Липкий Ланс всё пытался утянуть Смитте прочь от стола, но не смог даже сдвинуть его с места. Какой костёр? Ведь он же никому не причиняет вреда, разве что выпьет кружечку-другую, ну так это ж не накладно! Почтеннейшие господа солдаты, я прошу вас, не мешайте тем, кого поразил Господь, жить по своей прихоти, ибо тем выразил Господь свою волю. Ведь так будет правильно, верно?
Мартин Киппер умолк, сердито нахмурил брови и некоторое время размышлял, затем ещё раз смерил Смитте взглядом, рявкнул: "Marsch hinaus!", спохватился и для верности добавил по-фламандски:
- Пошёл прочь!
- Э, нет, погоди! - теперь уже Родригес поднял палец, призывая к тишине. - Он что-то говорил про Лиса, про этого дьявола, которого мы ищем. Откуда он знает, что мы говорили о нём? Эй, ты! Что ты знаешь о травнике Лисе?
Трактирщик, видя, что испанец вновь заговорил со Смитте, перестал тянуть толстяка за рукав и на всякий случай отступил в сторонку.
- Да что вы, господин солдат, - примирительно сказал он, - разве он знает, о чём говорит? Мало ли на свете всяких лисов и лисиц!
Смитте был дурак. Недавний, но уже законченный. А вот Липкий Ланс дураком не был. Ланс был себе на уме. Он знал про Лиса, о котором говорили стражники. Когда-то этот травник вылечил его - грешно сказать - от мужескова бессилия, за что Ланс был ему, конечно, благодарен, но - в пределах, в пределах... И сообщать Лису о том, что его ищут испанцы, он совсем не спешил, хоть между ними и была когда-то устная договорённость. Наверху, в конторской книге был заложен за страницами подаренный когда-то Лисом угольный карандаш. И чтобы вызвать травника или послать ему весть, всего-то и следовало этот карандаш сломать. Но для чего спешить? Травник пришёл и ушёл, а Липкий Ланс остался. Солдатня сюда явилась с инквизитором, а Святая Церковь не посылает инквизитора за кем попало.
Но Георг Ланс был не дурак. Он умел говорить, но умел и молчать. Лучше враг, чем два. Да и потом, ещё неизвестно, как оно обойдётся, если рассказать...
Вопрос, естественно, в том, кто больше платит.
Так или иначе, но карандаш до сих пор оставался целым.
- Лис? - переспросил тем временем толстяк, как будто удивляясь, что испанец этого не знает. - Лис - на дороге. На большой дороге. Двое за его спиной, один рядом, один впереди. Бездна идёт за ним по пятам и смотрит в ваши души. Не вставайте у него на пути, господа солдаты Господа; вам не дано постичь, какая нужна смелость, чтобы мерить сердцем бриллиантовые дороги Вечности. Там холодно. Холодно...
Он обхватил себя руками.
Испанцы вновь умолкли и переглянулись.
- Что всё это означает? - спросил у всех Родригес, явно озадаченный. Алебарда мне в печёнку, ведь должно же это что-то значить! Этот парень явно что-то знает или что-то где-то слышал. Эй, ты! Что это за Лис? Как его по-настоящему зовут? Отвечай, canaille! [Сволочь (фр.)]
В глазах фламандца расплескалась пустота.
- Nomen illi mors, [Имя ему - смерть (лат.)] - вдруг провозгласил он на чистой латыни и умолк.
Мануэль перекрестился, остальные делали то же.
- Con mil demonios, [Чтоб меня черти побрали (исп.)] - тихо выругался Анхель. - Не нравится мне это.
- Надо свести его к padre, - сказал молчавший до сих пор Хосе-Фернандес. - Помочь это нам может.
- Дельная мысль, - одобрил Киппер. - Эй, Санчо, проводи его! Заодно справься, как там себя чувствует его преподобие. Да смотри, чтоб этот, - он кивнул на толстяка, - чего не выкинул.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу