Энди Лэйн: Декалог 3: Последствия

— Ты говоришь о временном разломе! — перебила его Джо от внезапного прозрения и от шока от того, что в её представлении кости домино стали населёнными планетами. Он немного говорил ей об этом перед тем, как впасть в это непостижимое состояние, которое он называл «сон обучения». — О, Доктор, ты имеешь в виду…

Он мрачно кивнул.

— С этим не вполне умеют справляться даже повелители времени… — он усмехнулся на слове «даже».

Снова парадоксальные отношения между ним и его народом заставили их просить его о помощи, и вынудили его эту помощь предложить; хотя в глубине своих сердец Доктор сомневался в том, что даже ему удастся в этот раз что-нибудь сделать.

Временные разломы были многомерными эквивалентами землетрясений: огромные блуждающие выбросы хронотронной энергии, несущиеся как сейсмические волны по хрупкой паутине космического пространства-времени. И разлом, о котором ему сообщил Верховный Совет Галлифрея, был очень сильным: 8+ по галактической шкале Рихтера.

Поэтому Доктор старался не рассуждать об общей картине, об этом жутком сценарии, который обрисовали ему галлифрейские хронологи, а вместо этого сосредоточился на своём фокусе с домино и на том слабом призраке надежды, которую он давал.

— Проблема в том, как, не видя полной картины, решить какую из костей нужно убрать. На какую планету лететь? В какой период её истории направиться?

Доктор говорил энергично, и на самом деле обращался не к ней. И Джо подумала, не обращается ли он с мольбой к ядру своего сознания, в которое погружался во сне, или к духу великого Рассилона, или к другому богу, которому он и его народ когда-то поклонялись.

— И что, есть ответ? — почти грубо спросила она.

Он улыбнулся ей. Но почему-то её это не убеждало.

— Джо, ответ есть всегда! Давай, я покажу тебе ещё кое-что. Пойдём!

Доктор толкнул первую костяшку и отвернулся. Джо нахмурилась, наклонилась над столом, выхватила одну из костяшек на пути падения, и с удовлетворением убедилась, что падение прекратилось.

Она пошла догонять Доктора с костяшкой в руках, слегка нахмурившись тому, что эта костяшка, несомненно случайно, оказалась «пусто-пусто».

Утверждение Доктора о том, что ТАРДИС большая, как дом, Джо раньше считала сомнительной сказкой. Но теперь она уже была не так уверена в этом. Они шли двадцать минут, пока добрались до затемнённого помещения непонятного размера. Доктор отступил в сторону, чтобы пропустить её, и Джо оказалась посреди необъятных просторов, созвездий и сгустков межзвёздного газа, которые были не только со всех сторон, но и сверху, и снизу. Она ахнула от такой красоты и блеска.

— Доктор, это планетарий!

Он поцокал языком. Его голос был такой же бархатный, как его пиджак:

— Эх ты, Джо. Это голографическое представление галактики…

— Конечно… Пан-размерное, разумеется.

— Разумеется. И оно соединено со сложной нейронной сетью, образующей часть схемы нечёткой логики искусственного интеллекта ТАРДИС, позволяющей металогическим алгоритмам работать совместно с обычными логическими программами.

— Я так и знала.

— Я называю её «контур интуиции».

— И, — она обрадовалась, как ребёнок, — она выдаёт ответы, не разобравшись в вопросах! Доктор… ты хочешь сказать, что ТАРДИС полагается на интуицию!

Он пожал плечами. Стоя к нему плечом к плечу, Джо почувствовала его движение.

— А как, по-твоему, я так часто оказываюсь в нужном месте в нужное время?

— И она нам скажет, как остановить разрушение, вызванное временным разломом?

— Хм. Может быть, это будет в новых моделях. Цепь интуиции может указать, куда и когда нам нужно отправиться, но что там нужно сделать, нам придётся разбираться самим.

Поскольку вся подготовительная работа была сделана загодя, Доктор смог включить главный двигатель ТАРДИС с крохотной консоли, стоявшей прямо в комнате с проектором. Джо даже вскрикнула от восторга, когда алмазная панорама галактического пространства понеслась мимо неё, звёзды пролетали миллионами, сливаясь в светящиеся радужные дуги.

— На самом деле мы сейчас не движемся сквозь ткань пространства-времени, — объяснял Доктор, — а, скорее, используем зазоры между нитями физической реальности.

Джо его почти не слушала, и Доктор улыбнулся тому, как ей нравится яркая театральность его небольшой иллюзии.

Они стояли в этой комнате, стояли в месте, которое было всеми местами сразу, пока одно из созвездий не ринулось издалека к ним, а затем остановилось, приблизившись. Одна жёлтая звезда стала ярче других, увеличиваясь, словно раскрывающийся цветок, и, в конце концов, заняла почти всё поле зрения Джо. Она смогла даже различить маленькие точечки вращающихся вокруг этой звезды планет.